Изменить размер шрифта - +
Окопавшиеся впереди батареи пехотинцы вяло постреливали из пулеметов и противотанковых ружей в надвигавшиеся «мамонты», однако несколько осколочно-фугасных снарядов привели их в чувство. Смекнув, что большие стальные машины поразить пулями не удастся, румыны не стали искушать судьбу, поспешно покинув обреченную позицию.

Леха почему-то вспомнил Халхин-Гол, где в его БТ попала очередь японского противотанкового пулемета. Спасся он тогда, прямо скажем, чудом: громадная пуля прошла между ним и наводчиком Перцовым. Смешной был паренек, где он сейчас…

Расчищая дорогу короткими пулеметными очереди, танки проутюжили траншею с неуспевшими убежать солдатами. Метров через сто Часов приказал Горшину остановиться, чтобы не свалиться в овраг. Соседние танки, повторяя действия командира, тоже встали.

— По пушкам, огонь, — скомандовал Алексей в микрофон рации. — Степа, осколочный.

Четверка ИСов стояла буквально в полукилометре от батареи, расстреливая пушки прямой наводкой, словно на полигоне. Одно орудие было подбито еще во время артподготовки, два других танкисты вывели и строя первыми же снарядами. Еще несколько выстрелов — четвертая пушка подпрыгнула от близкого взрыва и неловко задрала ствол к небу, как зенитка. Прислуга остальных орудий разбежалась, так что батарея более не представляла тактического интереса.

Алексей выглянул из башни, прикрываясь крышкой люка. Пехота подтягивалась перебежками, накапливаясь повзводно позади линии танков. Батальон Литвина приближался к окраине деревни, расстреливая огневые точки, оборудованные в добротных каменных и кирпичных строениях. На левом фланге Сазонов методично щелкал дзоты и пулеметные гнезда на высоте. Оборона была, можно сказать, подавлена, пришло время атаковать. Он выпустил три зеленые ракеты — сигнал отбоя для минометчиков.

Как только иссяк минный дождь, пехота устремилась вперед неровными цепями со всеми положенными и неположенными выкриками. Машины Сазонова тоже придвинулись к подножью высоты, но приданный от комбриговских щедрот стрелковый батальон догнал танки. Солдаты шли навстречу смерти, прикрываясь броней ИСов и КВ. Впрочем, атака быстро превратилась в траншейный бой, где танкам тесно.

Тем временем солдаты, наступавшие за небольшим отрядом Часова, ловко набросили на края оврага заранее припасенные доски и перебегали через препятствие по этим ненадежным мостикам. Несколько досок сломались, и не меньше десятка красноармейцев с проклятиями упали на дно балки. Остальные бойцы не стали ждать, пока неудачники выберутся из грязного снега. Развернувшись в цепь и стреляя на ходу, рота продолжала атаку. Со стороны батареи звучали одиночные винтовочные выстрелы, да и те быстро прекратились, когда наступающая пехота ворвалась на позиции румынских артиллеристов.

Повернув голову вправо, Часов увидел горящие дома на окраине Калиновки. Главные силы 126-й бригады, схватив деревню с разных сторон, стремительно вливались в узкие просветы между изгородями дворов.

А на левом фланге достиг кульминации штурм высоты. Пехота и танки перемолотив первую линию траншей, приближались к тыловому рубежу обороны. Гусеницы давили брустверы, заваливая мерзлым грунтом окопы и ходы сообщения. Показавшись из-за щита неуязвимых машин, пехотинцы бросились в ближний бой, поражая противника штыками, автоматными очередями, ударами заточенных саперных лопаток. Вскоре румыны начали отходить. Некоторые просто бежали, другие пятились и отстреливались, кое-кто становился на колени, бросив винтовки и подняв руки.

Поскольку эта часть боя практически закончилась, Алексей решил перейти к выполнению последующей задачи. Доложив о своем решении в штаб корпуса, он приказал Сазонову сползать с высоты и сопровождать пехоту к восточной окраине Калиновки, чтобы отрезать защитникам деревни пути для отхода.

— Ель, обходи Сосну слева и чеши полным ходом по дороге! — крикнул он на другой частоте и переключился, на волну Литвина.

Быстрый переход