|
Сломив в ходе двухдневных боев сопротивление турецкого корпуса и захватив 14 тысяч пленных, в том числе трех генералов, красноармейцы вступили в Карс. Узкие улочки восточного города были заполнены густыми толпами бедняков, восторженно встречавших бойцов Н-ской горнострелковой дивизии. Вся городская знать, богатые купцы, помещики, прочие буржуазные элементы в панике бежали за несколько часов до прихода Красной Армии. В тот же день освобожденные из тюрьмы коммунисты приступили к управлению Карсом. Командование советского гарнизона выпустило прокламацию, в которой призвало турецких аскеров (т. е. солдат), скрывающихся в горах вокруг города, безбоязненно возвращаться в свои дома.
Сегодня в Эрзеруме объявлено о создании временного революционного правительства Турецкой Народно-Демократической Республики, в состав которого вошли представители левых партий. Президентом ТНДР стал коммунист Гасым Язган, премьер-министром — либерал-демократ Махмуд Теричи, а военным министром — известный вождь повстанческих отрядов Мустафа Кюндуз-паша. Революционное правительство провозгласило свою цель — бороться за полное освобождение турецкого народа от гнета помещиков и капиталистов. 5 апреля. В Москве подписан договор о сотрудничестве и взаимной помощи между СССР и Королевством Югославия. Выступая на церемонии, народный комиссар иностранных дел тов. Молотов предостерег югославских друзей о той опасности, которую представляют хорватские националисты, не желающие выполнять указания Белграда. В частности, напомнил советский нарком, власти Загреба отказываются выпустить из тюрем незаконно арестованных коммунистов.
4
— Это я понимаю — война. Не то что проклятая «линия Маннергейма», — благодушно выговорил капитан Ладейкин. — Помяните мое слово, мужики, первомайский парад устроим в Стамбуле. Его вразнобой поддержали два-три голоса. Остальные молча нежились, развалясь на травке. Отсюда, с вершины холма, хорошо просматривались позиции — как свои, так и вражеские. Красная артиллерия методично стегала турецкие траншеи фугасно-осколочными залпами, а со стороны моря маячили сквозь дымку два приземистых силуэта с башнями и мачтами. — Линкоры подходят! — крякнул кто-то. Часов меланхолично глянул в бинокль и сказал: — Крейсера это. «Коминтерн» и «Красный Крым». — И все-то ты знаешь, — насмешливо присвистнул Ладейкин. — Вроде не служил наш Леха на флоте, а все корабли с закрытыми глазами назвать могет. — Семья у нас морская, — степенно пояснил старший лейтенант. — Дед на флоте в японскую служил, да и сам я год матросил на сухогрузе. А папаня в мировую ходил на этом самом «Коминтерне», еще когда тот «Память „Меркурия“ назывался. И сейчас они с брательником старшим в Северном пароходстве состоят. Крейсера растянулись кильватером и принялись громить беглым огнем вражескую оборону, Затем из-за линии окопов поползли в атаку коробочки легких танков, за ними поднялись пехотные цепи. Приблизительно через полчаса деморализованные артподготовкой турки уже бежали нестройной колонной по единственной ведущей в тыл дороге, над которой то и дело набухали белесые облачка шрапнельных разрывов. Обгоняя стрелков, устремились в прорыв эскадроны конного корпуса. — Вроде без нас обошлись, — разочарованно протянул капитан Сорокин. — Обижает танкистов Верховное командование. — а чего тут делать тяжелым танкам? — резонно проворчал Часов. — Узлов сопротивления приличных нет, танковых частей — отродясь не было, а с пулеметными гнездами и „бэ-тэ седьмые“ управятся. Нас, братцы, держат для какого-то серьезного дела… Прибежавший ординарец позвал всех в штаб. |
