– Царствующие Жрецы! – воскликнул он.

    Я прыгнул к нему и зажал ему рот руками. Он яростно отбивался.

    – Казрак! – сказал я и убрал руки. Он обнял меня и прижал к груди, с наполнившимися слезами глазами.

    – Я искал тебя, – сказал он. – Два дня я скакал по берегам Воска, чтобы освободить тебя.

    – Это было святотатством, – рассмеялся я.

    – Пусть так, но я должен был освободить тебя.

    – Мы снова вместе, – просто сказал я.

    – Я нашел раму в полпасанга от Воска, уже сломанную, и подумал, что ты погиб.

    Этот храбрец плакал, и я тоже чувствовал, что слезы подступают к моим глазам, но от радости – ведь он был моим другом. Подойдя к его ящику около циновки, я достал флягу вина ка-ла-на и, сделав большой глоток, протянул ее ему. Он осушил ее одним глотком и вытер бороду, испачканную красной жидкостью.

    – Да, мы снова вместе, – сказал Казрак. – Снова вместе, Тэрл из Бристоля, мой брат по мечу.

    Мы уселись и я рассказал ему о своих приключениях, а он слушал меня, качая головой.

    – Самой судьбой и Царствующими Жрецами тебе предназначено совершать великие подвиги.

    – Жизнь коротка. Давай лучше поговорим о наших делах.

    – За сотню поколений из тысячи храбрецов едва ли кто сравниться с тобой.

    Кто-то вошел в палатку. Я исчез в тени. Это был один из доверенных воинов Минтара – человек, чьи тарларионы тащили паланкин торговца.

    Даже не оглядев палатку, он обратился прямо к Казраку:

    – Не хотят ли Казрак и его гость, Тэрл из Бристоля, сопроводить меня в палатку Минтара, торговца?

    Мы были ошеломлены, но поднялись и пошли за ним. Уже стемнело и я надел свой шлем, так что узнать меня было невозможно. Перед тем, как покинуть палатку, я положил кольцо в свой мешок, но теперь решил, что излишнее благоразумие не повредит моей гордости.

    Шатер Минтара был огромен и казался дворцом из шелка. Пройдя мимо стражи у входа, мы увидели в центре шатра у небольшого костра двух человек, между которыми лежала игорная доска. Один был Минтар, чье тело подобно бурдюку покоилось на мягких подушках. Другой, гигант, носил одежды Страдальца, но носил их по-королевски. Он сидел, скрестив ноги, с выпрямленной спиной и высоко поднятой головой – как подобает воину. Даже издали я узнал его – это был Марленус.

    – Не будем прекращать игру, – сказал он Минтару.

    Мы встали рядом.

    Минтар погрузился в мысли, не отрывая взгляда от красных и желтых клеток доски. Увидев нас, Минтар моргнул, и его пухлая рука протянулась, на секунду поколебавшись, к одной из 100 клеток доски, где находился тарнсмен. Он коснулся его. Последовал мгновенный обмен ходами, подобный цепной реакции: первый тарнсмен взял первого тарнсмена, второй копьеносец ответил нейтрализацией первого копьеносца, но был сражен вторым тарнсменом, тарнсмен – рабом копья, и раб копья – рабом копья.

    Минтар откинулся на подушки:

    – Вы взяли город, но не Домашний Камень. – Его глаза заблестели от удовольствия. – Я позволил это, чтобы захватить раба копья. Он дал мне нужную точку, слабую, но решающую.

    Марленус усмехнулся.

    – Позиция должна выдерживать любое рассмотрение.