– Она могла принести выкуп в тысячу тарнов, – горько сказал Марленус, – а теперь она стоит меньше, чем вымуштрованная рабыня.

    – Она твоя дочь, – сказал я.

    – Если бы она была здесь, – сказал он, – я бы убил ее.

    – А я бы убил тебя.

    – Верно, – он пристально посмотрел на меня, – один из нас должен убить другого.

    – Неужели ты не любишь ее?

    Марленус изумился.

    – Я – убар, – сказал он и одел желтые одежды Страдальца на свою гигантскую фигуру. Опустив капюшон на лицо, он уже уходил, но внезапно вновь повернулся ко мне, вытянув свою палку.

    – Похоже, тебя любят Царствующие Жрецы, – сказал он и пробурчал еще что-то под своим капюшоном. Потом покинул палатку, ничем не отличаясь от обычного Страдальца.

    Минтар выглядел довольным.

    – Ты единственный избежал Смерти Тарна, – сказал он с восхищением. – Наверное, это все же правда, что ты – воин, появляющийся раз в тысячелетие, и что Царствующие Жрецы пригласили тебя, чтобы ты изменил мир?

    – Откуда ты узнал, что я в лагере? – спросил я.

    – От девушки, – ответил Минтар, – и не логично ли предположить, что ты будешь искать помощи у Казрака, своего брата по мечу?

    – Да.

    Минтар сунул руку в мешок, достал оттуда двойной золотой диск и бросил его Казраку. Тот поймал его.

    – Насколько я понимаю, ты прекращаешь свою службу у меня, – сказал Минтар.

    – Я должен поступить так, – ответил Казрак.

    – Это твое право.

    – Где стоят палатки Па-Кура? – спросил я.

    – На самом высоком месте лагеря, – ответил Минтар, – около второго рва, напротив главных ворот Ара. Ты увидишь черное знамя Касты Убийц.

    – Спасибо. Ты храбрый человек, хоть и торговец.

    – Торговец должен быть храбр, как воин, юный тарнсмен. Вот смотри: предположим, Марленус получит Ар обратно – разве не получит Минтар монополии?

    – Да, – сказал я, – но Па-Кур предлагает такую же монополию.

    – И даже лучше, – поправил меня Минтар, снова обращаясь к доске, – но, видишь ли, Па-Кур – не игрок.

    16. ДЕВУШКА В КЛЕТКЕ

    Мы с Казраком вернулись в его палатку и до утра обсуждали возможности спасения Талены. Мы придумали множество планов, но ни один из них не был реальным. Было бы самоубийством прямо прорываться к ней, и все же, если бы не было другого выхода, я предпринял бы эту попытку. Сейчас же, пока не пал город и Па-Кур не изменил плана, она в безопасности. Не похоже, что Па-Кур был так наивен, чтобы использовать девушку до того, как она публично назовет его Свободным Спутником, как требуют того ритуалы Гора. Как рабыня она может потерять политическое значение. Но мысль о том, что она заключена в палатках Па-Кура, приводила меня в бешенство, и я знал, что не смогу сдерживаться бесконечно. Но пока Казраку удалось уговорить меня подождать, потому, что любое преждевременное действие приведет к неудаче.

    Поэтому в следующие несколько дней я оставался в шатре Казрака.