– У вас есть ход в город?

    Марленус пристально посмотрел на меня.

    – Возможно, – сказал он.

    – Тогда у меня есть контрплан, – сказал я. – Попробуйте захватить Домашние Камни городов, подчиненных Ару – они хранятся в Главном Цилиндре. Тогда вы сможете разделить орду Па-Кура, отдав Домашние Камни этим городам – с условием, что они отведут свои войска. Если они не согласятся, уничтожьте камни.

    – Солдаты двадцати городов, – сказал он, – хотят грабить, разрушать, насиловать, а не Домашние Камни.

    – Но некоторые из них дерутся за свою свободу – за свои Домашние Камни. Я уверен, что не все в орде Па-Кура грабители и убийцы. – Заметив интерес убара, я помедлили. – К тому же, насколько бы не были развращены горийские солдаты, они все-таки не станут рисковать своими Домашними Камнями.

    – Но если осада будет снята, то Посвященные останутся у власти.

    – И Марленус не получит свой трон, – продолжил я. – Но город будет спасен. – Я испытывающе взглянул на Марленуса. – Что вам дороже, убар, ваш город или ваш титул? Хотите вы благополучия Ару или своей личной славы?

    Марленус вскочил на ноги и, откинув желтую одежду, выхватил из ножен свой меч.

    – убар, – крикнул он, – отвечает на такие вопросы только с мечом в руках!

    Я тоже выхватил оружие. Мы несколько долгих секунд смотрели друг на друга, потом он рассмеялся, вкладывая меч в ножны.

    – Твой план неплох, – сказал он. – Я и мои люди войдут ночью в город.

    – И я с вами.

    – Нет, – сказал Марленус. – Люди Ара не нуждаются в помощи воина Ко-Ро-Ба.

    – Может быть, – сказал Минтар, – молодой воин заботится о Талене, дочери Марленуса?

    – Где она? – спросил я.

    – Мы точно не знаем, – ответил Минтар, – но она должна содержаться в палатках Па-Кура.

    И тут впервые заговорил Казрак.

    – В день, когда падет Ар, она обвенчается с ним и станет править городом. Он рассчитывает, что это заставит уцелевших жителей считать его настоящим убаром. Он объявит себя их освободителем, спасителем от деспотизма Посвященных, восстановителем старого порядка и славы империи.

    Минтар лениво переставлял фигурки на доске то в одну, то в другую позицию.

    – В принципе, в данной ситуации для нас не важна девушка, – сказал он, – но лишь Царствующие Жрецы видят все варианты. Может быть, лучше сбросить ее с доски. – С этими словами он взял фигуру «супруга убара» или «дочь убара» и бросил ее в ящик.

    Марленус, сжав кулаки, посмотрел на доску.

    – Да, она должна быть снята с доски, но не только из гуманности. Она опозорила меня, оставшись одна с воином, подчинившись ему и умоляя убийцу о снисхождении.

    – Она не опозорила тебя, – сказал я.

    – Она подчинилась, – возразил Марленус.

    – Чтобы спасти свою жизнь.

    – И ходит слух, – сказал Минтар, не отрывая глаз от доски, – что она отдалась Па-Куру, чтобы некий тарнсмен, которого она любила, получил шанс выжить.