Только тут до Павла дошло, что со старшим братом случилась беда.

    В церкви, как и день назад, было сумрачно, пусто и тихо. Видимо, час для богослужения еще не настал. Или уже прошел. Лишь кое-где перед иконами горели свечки, да несколько человек крестились в согбенных позах. Неумело перекрестившись, Ольга с Павликом подошли к той же старушке, которая справа от входа стояла за лотком с дешевыми иконками, брошюрами и набором свечей.

    -  Молебен? - переспросила старушка. - Это дорого, матушка. Денег-то у вас хватит?

    -  Мы заплатим, сколько бы это ни стоило, - уверенно ответила Ольга. - Вопрос жизни моего сына.

    -  Я просто предупредить хотела, - смутилась старушка. - Вон там, около алтаря, мужчина стоит, это диакон, отец Никодим. Поговорите с ним.

    Отец Никодим был молодым человеком с редкой светлой порослью вместо бороды. Ольга ожидала, что он ответит ей на каком-нибудь малопонятном языке Кирилла и Мефодия. Но диакон заговорил, как самый обычный человек с улицы.

    -  Молебен у нас стоит сто пятьдесят долларов, - сообщил он. - Вам как, срочно нужно, или дело терпит? Если терпит, тогда можно договориться о скидке.

    -  Нам надо срочно, - ответила Ольга, придерживая младшего сына за руку.

    -  Тогда сейчас с отцом Василием и переговорим.

    Он направился к сумеречной стене, на которой помещались несколько рядов икон. Как раз такую стену и называют иконостасом, вспомнила Ольга. Идя следом за молодым диаконом, она даже рассмотрела ряд икон с двенадцатью апостолами, похожими на тех, что Антон Шолохов вытатуировал на мальчиках.

    -  Вы куда, женщина? - неожиданно резко спросил ее диакон, остановившийся у небольшой двери в этой стене. - Там же алтарь, вы что, не знаете? Нельзя женщинам в алтарь!

    Что-то такое Ольга однажды слышала.

    -  Простите, Бога ради! - смутилась она. - Вы нам сказали, что надо с отцом Василием переговорить, я и пошла. Чисто автоматически.

    -  Стойте здесь. Сейчас я отца Василия сюда приглашу.

    Он скрылся за стеной, плотно прикрыв за собой дверь. Несколько минут Ольга вместе с Павлушей простояли в безмолвии. Потом поблизости от них остановилась пожилая женщина с мальчиком лет десяти, видимо внуком.

    -  Ежели у Бога попросишь с искренней верой, так Он все тебе даст, - объясняла она, крестясь на икону правой рукой, а левой пригибая голову внука. - Что попросишь, то и даст. А ежели без веры, так Он и не услышит тебя…

    И тут из той же двери, которую прикрыл за собой диакон, вышел светлобородый священник. Был он тоже не стар, высок и красив. Оглаживая недлинную модную бородку, он шагнул от иконостаса и, посмотрев с едва заметной брезгливостью на пожилую женщину с мальчиком, поманил их пальцем. Те боязливо приблизились, при этом женщина снова попыталась пригнуть за затылок голову внука. Священник о чем-то спросил их тихо, женщина отрицательно покачала головой. Тут за спиной священника появился диакон и показал на Ольгу Васильевну с Павликом. Тогда священник подозвал их.

    -  Сын ваш? - спросил он специальным «церковным» голосом. - Очень хороший мальчик. Расскажите свою нужду. - И, подтянув рукав рясы, взглянул на часы. - Вы наши цены знаете?

    -  Знаю, - подтвердила Ольга. –

    Расскажите. Только времени у меня немного.

    Торопясь, путаясь, Ольга стала рассказывать об исчезновении сына.