-  Ладно, пойдемте, - великодушно согласился Гоша.

    Так он первый раз оказался в ее святая святых - в том закутке, который был отгорожен от кабинета естествознания и куда она допускала немногих.

    -  Хорошо бы их срисовать, да я не умею, - мечтательно проговорила Ольга, когда они оба нагляделись на десятикратно увеличенные мушиные крылья.

    -  Ну я могу, - предложил Гоша.

    -  Честно, можешь? - с восхищением удивилась Ольга.

    -  Чего там уметь-то. Карандаши и лист бумаги.

    Следующие три часа Гоша, посапывая, трудился над рисунком, а Ольга Васильевна, купив в школьном буфете две порции винегрета и пирожки с мясом, заварила чай.

    Из школы они вышли вместе и двинулись к автобусной остановке. Они проходили мимо милиционера, и тот неожиданно поманил Гошу пальцем.

    -  А вы, женщина, проходите мимо, - сказал он.

    -  Я вам не женщина, а педагог! А это - мой лучший ученик, и обижать его я не позволю никому.

    В ее словах было столько энергии, что милиционер смутился:

    -  А мы не обижаем. Положено - проверка документов, оружие, там, наркотики. Ну, если лучший ученик, ладно, поверю. - Милиционер был пожилым. - У меня у самого сын отличник. У вас в школе.

    -  Как фамилия? - поинтересовалась Ольга.

    -  Никодимов. Олег Никодимов.

    -  Знаю, очень хороший мальчик, - сообщила Ольга уверенным тоном, хотя впервые слышала о таком ученике своей школы.

    На прощание милиционер даже честь им отдал. У автобусной остановки она с Гошей распрощалась.

    А на другой день Гоша Захарьянц встретил ее у школы.

    -  Если надо нарисовать что, вы скажите, - предложил он. - И еще, если кто вам мешать будет, тоже скажите, я его по стене размажу.

    Скоро Гоша и в самом деле стал лучшим ее учеником. Она приносила ему популярные журналы: «Знание-сила», «Наука и жизнь», «Природа», и он специально дожидался ее, чтобы идти вместе из школы и обсуждать всевозможные биологические проблемы.

    -  Я не понимаю, если французы нашли эту Лики, ну, ту самую, которая древний предок, им что - лень сделать генетический анализ? Сразу бы стало ясно - настоящий она предок кроманьонца или нормальная тупиковая ветвь, - говорил он.

    -  Да, надо бы поискать в статьях, - соглашалась Ольга Васильевна, - вдруг они такой анализ проводили?

    -  Парень-то в вас влюбился! - пошутила та же учительница географии. - Утром у школы встречает, днем провожает. Смотрите - у него наверняка восточные страсти.

    Несколько раз Гоша провожал ее домой, они ужинали вместе с Павлушей и Петей. А потом оно как-то само собой получилось, что Петр подружился с ним уже отдельно от нее. Петр учился в школе, ближней к дому, но они где-то встречались в городе, куда-то вместе ходили. А потом обоих угораздило познакомиться с каким-то художником, по словам Пети, пожилым мужчиной. Какой творческий порыв овладел в то время художником, неизвестно, но только он превратил обоих мальчишек в настоящих папуасов - наколол им татуировки во всю грудь. Да и сюжеты этих наколок могли покоробить любого здравомыслящего человека - художник изобразил как бы иконы: у Гоши - апостола Фому, а у Пети - тоже апостола, только какого-то Нафанаила. Ольга о таких апостолах никогда прежде не слышала. Честно говоря, она и в церкви-то бывала несколько раз в жизни, причем когда бы ни приходила, ее оттуда сразу прогоняли озлобленные бабки за то, что она являлась то без платка, то в брюках.