-  Простите, Олечка, я целый час проговорил с Натальей. Все по поводу Гены. - Он говорил о Геннадии как о живом. - Тут такая возникла нелепость. Дело в том, что ни вы, ни я не имеем никаких юридических прав на его… тело. Он ведь там жил по моим документам… Представляете, какой бы возник нонсенс, если бы там объявился я! Так сказать, явился за собственным телом. Наверняка бы угодил в немецкую тюрьму.

    -  Я поняла, Миша. Вы решили, что поехать должна юридическая вдова, то есть Наташа.

    -  Именно так, Олечка, как это ни глупо, точнее, издевательски звучит. Только она одна и может туда поехать. К Геннадию. К тому же у нее там какое-то отделение ее фирмы.

    -  Что ж, пусть она его сюда и везет.

    -  Оля, подождите! Тут еще такой дурацкий момент. Как я понял, вы считаете, что Гену надо доставить сюда…

    -  Ну а куда же еще… У него тут родители… - ей все еще было трудно выговорить это слово, - похоронены.

    -  Олечка! Я, слава Богу, это знаю. Только ведь тут живу я! А хоронить Геннадия здесь по моим документам… сами понимаете!

    -  Господи, Миша, что же тогда делать? Я совсем запуталась.

    -  Похоронить надо там - это единственный вариант. На русском кладбище. У них там наверняка уже есть русское православное кладбище. Хотя он вроде бы некрещеный?

    -  Да какое это теперь имеет значение, Миша! Пусть Наташа едет и делает все, что сочтет нужным. Разве теперь это имеет значение!

    -  Хорошо, Олечка… Я же его спасал, когда отправил по своим документам, а как все нелепо повернулось!..

    Своим парням Ольга ничего не сказала. Они успели поужинать без нее, разбрелись по комнатам, и она съела, не разбирая вкуса, прямо из кастрюли что-то холодное, быстро приняла душ и попыталась уснуть. Ей показалось, что она едва задремала, когда услышала, что надрывается телефон. Первая ее мысль была о Геннадии: ничего с ним не случилось, просто он придумал еще одну дурацкую шутку, и сейчас она услышит его сатанинский хохот по телефону. Но голос был женским, с явным кавказским акцентом.

    -  Ольга Васильевна! Ольга Васильевна! Это я, Ева Захарьянц, мама Гоши! Вы спите?

    «Так! Спектакль продолжается», - уныло подумала Ольга и, с трудом скрывая раздражение, проговорила:

    -  Теперь не сплю.

    -  Ольга Васильевна! Гоша к вам сегодня в школу приходил?

    Еще не хватало, чтобы он и на самом деле взял доллары!

    -  Приходил, но я его не видела.

    -  Он именно к вам собирался.

    -  Да, мне сказали, что он меня спрашивал, но почему-то не дождался.

    -  Он хотел с вами о курсовой посоветоваться, а потом в университет.

    -  Ева, простите меня за этот вопрос, - решилась Ольга, - но, когда вы пришли домой, вы ничего необычного не заметили?

    -  Вы что-то знаете? Ольга Васильевна, скажите мне, как мать матери, что случилось? Гоша не пришел домой, Ольга Васильевна!

    -  Не пришел? - удивилась Ольга. - А где же он?

    -  Я потому и звоню вам. Может, вы знаете, куда он мог отправиться? Уже три часа ночи, метро не ходит. Он всегда звонил, если после десяти задерживался! Я чувствую, я сердцем чувствую, что с Гошей случилось что-то страшное!

    На том конце провода начались рыдания. Ольга попыталась успокоить несчастную мать:

    -  Ева! Может быть, у него элементарно нет денег ни на телефон, ни на такси и он идет пешком.