— Это вполне возможно, — проронила Ингрид.

— Спасибо, — улыбнулась Элизабет. — Это ужасно хорошая партия, насколько я понимаю, и ему выгодно «жениться на Элистранде», но вообразите себе, что он безумно влюблен в кого-нибудь! Как глупо я чувствовала бы себя тогда!

— Я не заметила ничего подобного по твоей руке. Я не хотела быть излишне оптимистичной, но скажу вот что: если ты сможешь преодолеть трудности в сложное время, когда все может пойти наперекосяк, то я вижу для тебя прекрасное и счастливое замужество.

Элизабет улыбнулась от удивления.

— Ничего себе! Зачем же вы тогда так отвратительно меня пугаете!

— Тебе еще далеко до цели, — отпарировала Ингрид. — Я видела массу неприятностей, мягко выражаясь.

Элизабет вздохнула. Она и жалела, и была рада, что напросилась на гадание.

— Ингрид, — сказала она, колеблясь. — А если сменить тему… Вам известно, что у Людей Льда есть свои предания.

— Да!

— Одно из них, редко вспоминаемое, гласит о том, что однажды родится человек такой сверхъестественной силы, которой мир еще не видел. Но ведь этот человек должен родиться сейчас? Ульвхедин, например? Или Шира. Или Виллему! Или Доминик. Или почему не вы сами? Суль тоже была сильна в черной магии.

Ингрид откинулась на спинку стула и улыбнулась.

— Да мы лишь мелкие рыбешки. Нет, этот человек пока не родился.

— Но отец говорит, что проклятие уже искоренили.

— А Ульвхедин утверждает обратное. И я тоже.

Элизабет некоторое время хранила молчание.

— Мне это не нравится. Все было так мирно. Все было мирно много, много лет после того, как маленькая Шира совершил свой славный подвиг. Я считала, что она смогла справиться с чарами Тенгеля Злого.

— Она справилась с ними наполовину. Она нашла для нас средство его уничтожения.

— Хорошо, но уничтожить зло сможет лишь тот, кто еще не родился?

— Я об этом ничего не знаю. Может быть, это нам никогда не удастся. Если Тенгель Злой проснется первым, то и нам, и всему миру придется туго.

— Тогда нужно спешить, нужно спешить, — посетовала Элизабет. — Что, разве никто из нас не может отправиться в долину Людей Льда на поиски?

— Нет, — резко возразила Ингрид. — Если с этим не совладал в свое время Ульвхедин, как же мы тогда осмелимся на такую попытку?

— Неродившийся… Вы видите что-то о нем? Это он или она?

— Я думаю, что знаю, кто это будет. Но я не хочу ничего говорить, чтобы не повредить своему престижу гадалки, особенно сейчас, когда мне явно удалось произвести впечатление на тебя своим искусством. Но я предвижу и приятные моменты…

— Это какие?

— Те, которые не соответствуют привычкам Людей Льда. У этого человека будет восемь-десять братьев и сестер!

— О нет! Тогда этот ребенок не может принадлежать к Людям Льда. У нас ведь природа всегда была крайне скупой по части количества детей. Трое детей — это уже рекорд. Возьмите трех сыновей Аре и Меты.

— Согласна. Но тогда мне непонятно, как все это стыкуется. И все же это в некоторой степени логично…

Элизабет не хотела об этом слышать.

— Да, а я не намереваюсь родить на белый свет десятерых детей от этого Лиллебрура Тарка! Честно говоря, у меня нет желания иметь от него даже одного ребенка. Я даже в постель с ним ложиться не хочу.

— Тебе придется, — серьезным тоном сказала Ингрид.