Человеку в крагах, по-видимому, кто-то вполне доверял, ибо человек в крагах не потребовал ни расписки, ни ответа. Он повернулся и вышел.

– Подкуп? – коротко спросил Реммера Баратов.

– Да, – ещё короче ответил тот.

Гостиница была набита до отказа. Реммер умывался в то время, когда с хозяином спорили двое.

– Номеров нет, – убеждал хозяин.

– То есть как нет, когда надо, – резко отвечали ему. – Мы в коридоре заночуем!..

– Номеров нет, – упрямо повторил хозяин, – а если вы будете скандалить, я позову милиционера.

Реммер вытер мокрую голову и вышел в коридор. Там он встретил двух спорящих людей и в одном из них узнал того, который упоминал имя Штольца за войлочными тюками парохода.

Реммер остановился и ещё раз внимательно посмотрел на них, точно желая крепче запечатлеть в памяти их лица. Если бы Реммер обернулся в этот момент, то он увидел бы, что в пяти шагах в стороне стоит незнакомый человек и внимательно, с той же целью, всматривается в его собственное, Реммера, лицо.

– Виктор, – сказал ему Баратов, когда, попыхивая в темноте последними перед сном папиросами, они лежали в кровати, – а не слишком ли рискованную игру мы ведём? И не лучше ли всё дело передать в руки следственных органов?

– Нет, – после минутного молчания ответил Реммер, – фактов ещё никаких, а кроме того… а кроме того, я люблю иногда ходить по битому стеклу.

* * *

По реке Вишере тянулись вверх лодки, нагруженные поклажей. Сами приискатели шли пешеходом по берегам. Ночевали у костров, прямо под открытым небом. Вставали с зарёй, снова и снова торопились вперёд.

Время от времени попадались сторожевые посты, домики милиции, наспех, но крепко сколоченные и обнесённые двумя рядами колючей проволоки.

Многие из проходивших задолго перед постами сворачивали в сторону и старательно обходили их по тем или иным соображениям, не желая встречаться с заставами.

Впрочем, застав было всего пять на пятьсот вёрст от Чердыни до Золотого камня – горы, у подножия которой вырос целый посёлок, центр изыскательных работ.

Через пять суток моторная лодка благополучно доставила Реммера и Баратова от Чердыни до места.

Посёлок был разбросан на скалистой, покрытой лесами и изрезанной шумными ручьями местности.

Встретился со Штольцем Реммер в тот же вечер. Встретились они как умные враги, знающие силу друг друга, вежливые, спокойные, взвешивающие каждое выпущенное слово и улавливая за словами противника скрытый смысл.

– Здравствуйте! Как дела? Не устали? – спросил Штольц.

– Спасибо… Совсем не устал. Крепок, как и всегда.

– Здесь климат очень нездоровый. Я, например, иногда скверно чувствую себя.

– Вряд ли в Перми вы чувствовали бы себя теперь лучше, – пряча улыбку, ответил Реммер, – там лихорадит. Может быть, вам нездоровится от того, – здесь Реммер пристально посмотрел на него, – что вы слишком много работаете?

– Много… – коротко отрезал Штольц, но, спохватившись, переменил тон и сказал дружелюбно: – Впрочем, вы ведь только что с дороги, заходите ко мне, я вас познакомлю кое с кем из здешних инженеров.