И снова они увидели пыль, грязь, паутину и пустоту. Наконец Сыщики приблизились к запертой двери.

— Комнаты Принцессы, — сказал Бартон, показав на табличку. — Я много раз пробовал открыть

этот номер. У меня есть ключ, но он не желает поворачиваться в замке. Наверное замок заржавел. Если когда-нибудь я решусь отремонтировать гостиницу, эту дверь придется ломать. Жаль, конечно,

потому что она красивая.

Дверь и в самом деле была необычная: с резьбой по краям, изображавшей диковинных обитателей моря, и с кудрявой детской головкой посередине — почти точной копией той самой смеющейся русалки, которая была выставлена в галерее Бартона.

— Моя русалка стояла прежде внизу, в холле, — объяснил артист, — увы, эту резную головку мне отсюда снять не удалось, как я ни старался.

— Понятно, — кивнул Юпитер, — но неужели вы не входили в этот номер ни разу, с тех пор как купили гостиницу?

— Не входил, — подтвердил Бартон, — и весьма

об этом сожалею. Это был номер Франчески Фонтэйн,

она останавливалась в нем, приезжая в Венис.

— И именно сюда является привидение? — спросил Пит.

Бартон снисходительно улыбнулся.

— Вы верите в подобные сказки? — спросил он. — Я — нет. Люди обожают придумывать всякие истории про старые пустующие дома, а поскольку смерть Франчески Фонтэйн до сих пор остается загадкой, она, вполне естественно, стала подходящим объектом для подобных фантазий. Говорят даже, что она все еще здесь, заперта в этой комнате, точнее не она, а ее скелет, который лежит на кровати. Якобы бедняжка решила стать затворницей, попросила хозяина гостиницы спрятать ее, сошла с ума и умерла!

Артист замолчал, а ребята почувствовали, что дрожат, — таким холодом повеяло в коридоре.

— Впрочем, все это чепуха! — завершил свой рассказ Бартон, — я заглядывал в окна, когда рабочие укрепляли на них металлические скобы. В Комнатах Принцессы также пусто, как и во всех прочих.

Бартон и мальчики поднялись на третий этаж.

Окна здесь и правда не были заколочены, а двери не заперты.

— Мы находимся на высоте тридцать футов, — объяснил Бартон, — сюда не может никто забраться.

— А над нами есть какой-нибудь чердак? — спросил Юпитер.

— Нет, только крыша, да и та протекает. Сыщики все же осмотрели третий этаж. И снова

крутом пустота, и только гуляет эхо. В одном углу они

обнаружили сквозное отверстие.

— Кухонный лифт, — объяснил их провожатый, — на нем поднимали на этажи подносы с едой.

Сейчас от лифта осталась лишь зияющая дыра. Бартон сказал, что полицейские осмотрели бывший лифт снизу доверху, освещая его фонариками.

Медленно спустившись по лестнице. Сыщики вышли на улицу. Их поджидала Регина Страттен, до того похудевшая, что, казалось, вместо лица у нее остались одни глаза.

— Вы осматривали гостиницу, потому что думали, что Тод пробрался туда, но его там нет, — грустно сказала несчастная женщина, — но вы идете по верному пути, — продолжала она, — он прячется где-то неподалеку, и я догадываюсь почему. Он ужасно непослушный ребенок и, скорей всего, выскочил на Спидвэй-стрит или Пасифик-авеню. Крошка пошел за ним, и его сбила машина. Тод понял, что виноват, убежал и спрятался.

Понимаете, он часто играл в то, что видел по телевизору или узнавал из книжек. Знаете, какой фильм Тод посмотрел на прошлой неделе? «Маленький беглец». ^

— Что вы говорите? — удивился Кларк Бартон.

— Да.