— Еще что выдумаете! — воскликнул капитан. — Если плотники явятся сюда, куда они направятся первым делом? В носовую часть трюма, я полагаю! Что же они скажут, увидев всю эту кровь между снастями? Вы, кажется, считаете себя группой членов парламента, обсуждающих дело Плимсоля; а вы попросту шайка убийц с петлей на шее. Еще какой-нибудь осел желает тратить время на разговоры? Нет? Слава Богу. Ну, слушайте же! Я пойду вниз и оставлю вас на палубе. Спустите шлюпки и отведите подальше вельбот, чтобы его не было видно. Затем возвращайтесь и откройте сундук с казной. Нас пятеро; разделите ее на пять частей и удожите в пять сундуков на самое дно, и стерегите их как тигры. Переложите одеялами, парусиной, одеждой, чтобы деньги не гремели. Сундуки будут тяжеленьки, но тут уж ничего не поделаешь. Вы, Кэртью… тьфу!.. мистер Годдедааль, ступайте за мной. Нам нужно заняться делом.

Он еще раз взглянул на столб дыма и поспешил с Кэртью в каюту.

Журналы оказались в главной каюте, за клеткой канарейки; их было два: Трента и Годдедааля. Уикс заглянул сначала в один, потом в другой и оттопырил губу.

— Умеете вы подделывать чужой почерк? — спросил он.

— Нет, — сказал Кэртью.

— Я тоже не умею! — воскликнул капитан. — А тут вот штука похуже; этот Годдедааль довел журнал до конца; должно быть, записал перед ужином. Смотрите сами: «Замечен дым. Капитан Киркоп и пятеро матросов шхуны „Почтенная Поселянка“. А, ну тут получше, — прибавил он, просматривая другой журнал. — Старик-то ничего не записывал целых две недели. Мы обойдемся без вашего журнала, мистер Годдедааль, и дополним журнал старика, то есть мой; только я не стану писать по особым резонам. Пишите вы. Садитесь и записывайте, что я вам буду диктовать.

— Как же объясним потерю моего журнала? — спросил Кэртью.

— Вы вовсе не вели его, — отвечал капитан. — Важное упущение. Вам влетит за него.

— А перемена почерка? — продолжал Кэртью. — Вы начали; почему вы перестали писать, а продолжал я? И во всяком случае вам придется подписать.

— О, я не могу писать из-за несчастного случая, — возразил Уикс.

— Несчастного случая? — повторил Кэртью. — Это звучит неправдоподобно. Какого случая?

Уикс положил руку на стол и проткнул ладонь ножом.

— Вот вам и случай, — сказал он. — Таким способом можно отделаться от многих затруднений, если иметь голову на плечах.

Он начал перевязывать руку носовым платком, продолжая просматривать журнал Годдедааля.

— Ну, — сказал он, — это нам не подойдет, это невозможный вздор. Тут, во-первых, этот капитан Трент держит какой-то фантастический курс, при котором он должен быть по крайней мере за тысячу миль к югу от большого круга. А здесь он, по-видимому, у самого острова шестого числа, затем продолжает плавание несколько дней, и опять у самого острова одиннадцатого.

— Годдедааль говорил, что им чертовски не везло, — заметил Кэртью.

— Ну, это не похоже на реальность, — вот все, что я могу сказать, — возразил Уикс.

— Однако же это было, — настаивал Кэртью.

— Так-то так; да и можем ли мы сообщить что-нибудь лучшее, если оно не похоже на правду? — воскликнул капитан, погружаясь в непривычные для него глу-бины критики. — Послушайте, попытайтесь стянуть эту повязку; кровь из меня хлещет, как из борова.

Когда Кэртью принялся затягивать повязку, его пациент, по-видимому, погрузился в глубокое размышление, глаза его затуманились, рот слегка открылся.