- Да, он Логос. Но при этом совершенно несмышленый. Я с ним поговорил пару раз и сразу понял, что это наивный глупый бог, воспитанный человеком. Бедный маленький братец! Дорогая сестрица, неужто тебе его ни капельки не жалко?!

- Надо ему помочь, - не очень охотно согласилась Минерва.

- Ладно-ладно, поможем, - пообещала Белонна. "Обманут, стервы,- подумал Меркурий, покидая мрачные чертоги Белонны. - Как всегда, обманут".

К вечеру Элий освободил от хлама маленькую комнатушку в принципарии. И даже сумел раздобыть вполне приличное ложе. Растянуться на кровати и не двигаться - что сравнится с этим блаженством? За окном висел черный бархатный платок ночного неба, непроглядного, как будущее. Поезд прибыл на конечную станцию. Дальше - неизвестность. Элий не испытывал страха. Напротив - странную неестественную легкость. Он исполнил задуманное. Дальнейшее от него не зависит. Осталось собрать все силы в кулак и устоять.

К вечеру Кассий Лентул накупил в аптеках Нисибиса лекарств и перевязочного материала, и гвардейцы, поминая всех подземных богов, тащили неудобные коробки в казарму. Фонари на улице не горели, то и дело кто-нибудь из преторианцев попадал ногою в сточную канаву. Стая собак бежала следом и старательно облаивала чужеземцев на разные голоса.

К вечеру Рутилий отыскал в табулярии все имеющиеся карты Нисибиса и с тоскою взирал на пожелтевшие ветхие листы. И чем больше он смотрел на карты, тем мрачнее становилось его лицо.

К вечеру центурион первой центурии Секст Сабин осмотрел все застрявшие вагоны на железнодорожной станции. Подходящего для военных нужд нашлось на удивление мало - конфисковали две цистерны горючего, смолу и взрывчатку для горных работ. Сколько ненужного барахла обожают таскать с собой люди. Вот книги - целый вагон. И кому они нужны в осажденном городе? Разве Цицерон или Лукиан помогут отбиться от варваров? Говорят, правда, Александр Македонский возил с собой "Илиаду" в драгоценной шкатулке и использовал творение Гомера как руководство по ведению войны. Может, и в этот раз "Илиада" поможет. И Секст захватил с собой черный, тисненый золотом объемистый том. Однако ничего путного больше не попадалось. Одна находка была нелепее другой. К примеру, кому могут пригодиться шесть новеньких катеров - заказ Дионисия. Префект решил устроить прогулки по реке. Сумасшедший! Кататься по реке Джаг-Джаг на катерах!

К вечеру во всех лавках Нисибиса раскупили воск - трупы последователей Заратустры не могут быть преданы ни одной из стихий. Дабы не осквернять землю или огонь, умершего полагалось обмазать воском. А трупов в ближайшие дни будет много...

К вечеру гвардеец Гай Неофрон зажарил упитанного поросенка, который днем, позабыв осторожность, забрел в крепость, и теперь преторианцы раздирали руками сочное мясо и сравнивали нынешнего поросенка с тем, что удалось зажарить в Резайне.

- А правда, что Цезарь здорово дерется на мечах? - спросил розовощекий гвардеец с темными вьющимися волосами и с золотою серьгою в правом ухе. - Он же калека. Ему и ходить-то больно. Сидел бы в Риме.

- Он бывший гладиатор, Камилл,- Неофрон оторвал здоровенный кусок мяса, хрящики и молоденькие косточки захрустели у него на зубах. - С гладиатором один на один драться я бьАяе вышел. Другое дело - свалка... А поросенок отличный получился - мясо так и тает. И чеснока в самый раз.

- Все равно, ноги-то у него изувечены, - настаивал Камилл. - Что он может? Нет, ты скажи - что он может?

- Рискни, Предложи ему сразиться. Только на тебя я не поставлю и асса, хмыкнул Неофрон.

Камилл залился краской так, что сделался едва ли не краснее своей туники.

- Среди преторианцев мало кто может меня победить. Ставлю десять золотых против твоих десяти, что выиграю.

- На мечах. - Неофрон пихнул локтем соседа - хмурого немолодого гвардейца с рассеченной нижней губой. - Тит, он ставит десять золотых. Войдешь в долю?

Тит слизнул с изувеченной губы стекающий жир и кивнул.