Элий швырнул псу кусок колбасы. Тот понюхал и не торопясь, с достоинством принялся есть.

- Цербер, - позвал Элий.

Пес поднял голову и удивленно глянул на римлянина. Разве можно псу давать такую кличку?!

Легация заснула днем. Она теперь часто впадала в дремоту. Слабость охватывала ее. И тоска. И страх.

Летиция спала. Ей снилось, что она стоит в саду у ограды. Весна. Деревья белым-белы, в сплошной кипени цвета. И вдруг Элий подходит к ограде. На нем белая тога, а волосы серы от пыли. Летиция бежит к Элию, прижимается всем телом - грудью, явно обозначившимся животом, бедрами - и ощущает прикосновение его возбужденной плоти. И от одного этого прикосновения тело ее содрогается от наслаждения, живот дергается в конвульсиях...

Летиция проснулась, а любовные спазмы продолжались наяву. Но рядом не было Элия. Она одна среди обжигающих простыней. Одна в душной спальне, и над нею на фреске потолка дернокудрый Морфей прижимает к раскрасневшемуся лицу пурпурные маки. Летиция положила ладонь на живот. Он был тверд, будто под кожей лежал камень... Нет, только не это... О боги, не это...

Ледяная игла страха прошила тело и застряла в крестце. Напряжение не уходило. Что, если пережитый во сне оргазм вызовет выкидыш? О нет, она не может потерять своего малыша! Летиция гладила натянутую кожу и шептала:

- Все хорошо, маленький, все хорошо, прости. - Как будто была виновата в невольной любовной утехе. - Твой отец вернется. Вы так будете любить друг друга... Эй, кто-нибудь! - она не смела кричать - ее призыв походил на сип. Позвоните в "Скорую"!

Почему никто не отзывается? Почему никто не спешит на помощь?! Летиция боялась встать - ей казалось, что любое движение может оказаться роковым.

- Кто-нибудь... - шептала она, уже не надеясь, что ее услышат...

Дверь приоткрылась, и в спальню бесшумно заполз Гет. Огромная плоская голова покачивалась на толстом туловище. Летиции показалось, что желтый глаз змея смотрит на нее с упреком.

- Я вызвал медиков из Эсквилинки. Сейчас прибудут. Замечу мимоходом: очень трудно набирать номер телефона, не имея в распоряжении рук, хвостом. Но никто ведь не оценит моей изобретательности!

- Благодарю тебя, Гет, - прошептала Летиция помертвевшими губами.

- Хорошо, что я не глух, как все змеи, - продолжал нахваливать себя гений. - А то некоторые решили, что могут по ночам гулять, а не быть подле своей госпожи...

С улицы донеслось завывание подъезжающей "скорой". Гет предусмотрительно юркнул в шкаф.

Две женщины в зеленых туниках вбежали в комнату. Одна тут же стала набирать в шприц прозрачную жидкость из ампулы. Летиция знала, что уколы магнезии болезненны. Но она не почувствовала боли, лишь комната опрокинулась набок, а перед глазами проплыли низкая глинобитная ограда, беленая стена дома и дерево с кривыми ветвями, почти лишенное листвы, усыпанное сиреневыми цветами. Солнце вставало. И вдруг не стало ни домика, ни дерева, ни ограды ослепительная вспышка, и все исчезло. Запоздало Летиция вскинула руки, но ничего не смогла ухватить - пальцы вцепились в спинку кровати. Видение сулило что-то страшное. Но что - нельзя было понять.

С отрогов гор они смотрели на лежащий к югу город, взятый в кольцо осады. Серебром извивался Джаг-Джаг, вырываясь из горного ущелья. Горные хребты с отвесными склонами и платообразными гребнями образовывали ярусы огромного природного театра. Юний Вер и его бессмертная когорта смотрели на Нисибис сцену многодневного спектакля.

- Мы отправимся в город, - сказал кто-то из бес смертных бойцов. - Мы хотим воевать.

- Неужели? Когда-то вы решили умереть, чтобы не идти на фронт. И вот спустя двадцать лет вы, бессмертные, хотите взяться за дело, которое прежде повергало вас в ужас.