- Мы решаем не в пользу войны,- отозвался Тиберий Деций, тот, кто был когда-то братом Элия. Они очень схожи. Но от Тиберия остался лишь бледный абрис, во второй контур жизнь куда ярче вписала образ младшего брата. - Мы бессмертные, и потому все решаем иначе.

- Да, человек выбирает что-то одно, у него мало времени и ему все время приходится оберегать свою жизнь, - подал голос Луций Проб. - Человек торопится, бежит и несет в руках стеклянную чашу. Упадет - разобьет. Жизнь кончится, прекратится бег. Наша же чаша из злата. Мы роняем ее, поднимаем и продолжаем бежать. У нас нет дилеммы или-или. Мы вмещаем все.

Юний Вер смотрел на него, и казалось - видит он не Луция, а сына его Марка, центуриона-следователя. То же чистое лицо, та же тонкая прорезь рта. Живой Марк - стекло, мертвый Луций - злато. Странные образы... Домыслы "Нереиды" кажутся правдоподобными лишь на фоне бессмертия "Нереиды". Ложный фон, созданный ложным освещением. Красный отсвет на синем исчезнет вместе с лучами рассвета.

- Мы вернулись ради высокой цели, - сказал Тиберий Деций. - Я уверен в этом. Пока предназначение скрыто от нас. Но вскоре мы узнаем, что нам было предначертано Фортуной.

- Вы бесплотны и не в силах никого поразить мечом или нажать на курок,напомнил Вер.

- Мы создадим себе тела. Так, как это делали гении. Разве в мире мало атомов, чтобы создать из них плоть для души?

- Тела создать можно, - согласился Вер. - Но, обретя тела, вы станете смертны.

- Смерть? Лишь временный плен, пока плоть не разложится и мы вновь не обретем свободу. - Проб говорил обо всем легко. Будучи бессмертным, легко думать о смерти. Но Вер почему-то не ощущал той же легкости.

- Хорошо, идите. Но вам придется принять облик аборигенов. Римляне слишком хорошо знают друг друга в лицо. Вы можете выдать себя за беженцев.

- А ты? - спросил Тиберий Деций.

- А у меня другой противник. И вам он не по зубам.

- Я останусь, - сказала Юния Вер. - Ведь кто-то должен остаться подле тебя, сынок.

Он видел ее точно такой же, как в вечер прощания, какой ее запомнил четырехлетний Вер. Все то время, пока легионеры спали в колодце, а он странствовал, пытаясь отыскать смысл своей жизни и жизни всего мира, они ждали его в ледяном безмолвии. Теперь они сделались ровесниками, хотя по годам годились Веру в отцы. И вот они вновь должны расстаться. И он позволит им уйти.

Глава 11

Игры варваров (окончание)

"Супруга Цезаря Летиция покинула Эсквшин-скую больницу. Медики сообщили, что угроза выкидыша миновала".

"Новых сообщений из Нисибиса нет. По мнению первого префекта претория Марка Скавра, римляне могут держаться в осажденной крепости сколь угодно долго. Царь Месопотамии Эру-дий лично прибыл в Рим для переговоров с императором Руфином. Есть сведения, что в Месопотамию будут посланы дополнительные войска".

"В Аквилее созвано экстренное заседание Большого Совета".

"Коллегия фециалов* заседает непрерывно. В этот раз им нетрудно %удет доказать справедливость своего решения. Рим на пороге войны. Двери храма Двуликого Януса вновь откроются".

"Сегодня начинаются Мегализийские игры. Бои гладиаторов, происходящие в Александрии, вызвали бурный интерес. Император Руфин не сможет прибыть на игры, но первый консул будет присутствовать в амфитеатре на открытии и закрытии игр".

"Акта диурна". Канун Нон апреля**

* Коллегия фециалов ведала вопросами объявления войны. Начало войны должно было быть обосновано, доказана справедливость буду-шей войны.

**4 апреля.

Они ждали штурма со дня на день, но все равно штурм начался неожиданно. Поле вокруг города ожило, забурлило, и тысячи людей кинулись к стенам. С визгом и криками волочили грязные пленники огромный таран к воротам. Две батареи монголов открыли огонь, но пушки были установлены слишком далеко, и снаряды взрывались среди своих.