— Если впадать в отчаяние и все время протирать очки, то действительно…

— Так что же мне делать? — Он жалобно глядел на меня.

— Лучше всего поиграть на виолончели, — насмешливо предложила я.

— А ты знаешь, ты права. — Пан Коленка ласково мне улыбнулся. — Пойду к профессору и сыграем с ним Шуберта. Это меня действительно успокоит. А розы, — добавил он, — отнеси мамусе. Сделай ей приятное.

Сказав это, пан Коленка надел очки, провел ладонью по лысине и медленно удалился.

Только сейчас я вспомнила о Мацеке и поинтересовалась у него:

— Что же тебе не нравится?

— История с этой шляпой. Шляпа вот-вот станет бесценной, а ее владелец уходит играть Шуберта. Я перевернул бы все вверх дном…

— Я тоже, — согласилась я. — Так что нам мешает? Давай перевернем.

— Фи, да это же не твоя шляпа!

В этом весь Мацек. Сначала он все перевернул бы вверх дном, а через минуту отказывается. Меня разбирала злость.

— Ты всегда так… — выпалила я, не раздумывая.

— Это значит как?

— Вообще… Даже не спросишь, о чем я не сообщила пану Коленке.

— Как я могу спрашивать о том, о чем даже не догадываюсь?

Он прав. Я слишком много требую от орнитолога. И я рассказала ему о загадочной телеграмме.

— Бомба! — заорал он. — Но почему ты скрыла это от нас с паном Коленкой?

— Потому что хороший детектив никогда не говорит слишком много, а сам старается узнать как можно больше.

— Хорошо, но откуда пришла телеграмма?

— Ты слишком много от меня требуешь. Ясно одно, все ищут нечто, связанное с голубой папкой, а голубая папка спокойненько лежит в футляре от виолончели. Разве не смешно?

— Да, очень интересно, — вздохнул Мацек. — Одного не понимаю. Что общего у папки с этой шляпой?

— Ты великолепен! Хотел бы знать все сразу, но если бы знал, то было бы неинтересно. Не смотри так на меня! Пойдем-ка искать шляпу.

— Куда пойдем? — удивился Мацек.

— К башне, уважаемый орнитолог.

— Почему к башне?

— Если шляпы нет у пани Моники, она должна быть у калеки.

— Великолепно, но под каким предлогом мы появимся в башне?

— Голова еще работает, — весело произнесла я. — Кто обитает в старых башнях?

— Летучие мыши и совы.

— Спасибо за лекцию по зоологии. Но меня интересует кто-то более одухотворенный.

— Духи! — закричал обрадованный Мацек.

— Вот именно. Переоденемся духами и явимся в виде призраков. Может быть, удастся наконец отыскать шляпу!

Дух в отглаженных брюках

Мне предстояло стать духом красавицы, которую жестокий отец замуровал в угрюмой башне за то, что, полюбив бедного рыцаря, она не захотела выйти замуж за богатого князя. Духом бедного, но благородного рыцаря надлежало стать Мацеку. До того как обратиться в духа, рыцарь приезжал на седом коне под окна княжны, вздыхал при свете луны, перебирал струны арфы и чахнул от тоски. А она только плакала и таяла на глазах от этой несчастной любви. А когда жестокий отец замуровал ее, живую, в угрюмой башне, рыцарь перестал играть на арфе и проткнул себя мечом. И с тех пор, превратившись в духов, они оба являются людям в виде призраков.

Я не выдумала эту романтическую историю, а прочитала о ней в сборнике легенд, который взяла у тети Кази. Мацеку очень понравилась эта история.