|
Поэтому я хочу, чтобы вы сами привели ее в исполнение. – Шабер указал концом сигары на координатора разведки. – Вы заберете эти рукописи, отдадите их тем, кто убил Перси Кларенса, и попросите их успокоиться. Можете даже сказать им, что Франция готова принести извинения или что‑нибудь в этом роде. Премьер‑министр в этом со мной абсолютно согласен. Мол, мы очень сожалеем, что невольно допустили неправильное толкование Корана. Вы сами подберете правильные слова.
– Вы просите меня вести переговоры с террористами? – Это ведь была ваша идея, не так ли? – Да, но… – Я предпочитаю вести переговоры по поводу старых пергаментов, чтобы избежать гибели женщин и детей, если террористам вдруг придет в голову взорвать поезд или угнать самолет и врезаться на нем в многоэтажный жилой дом. Мне наплевать на всякие принципы и красивые слова. Оставляю их чистоплюям. А мы начнем переговоры, пока не случилось непоправимое. – Тут есть одна трудность, господин министр. – Какая? – Даже если я получу рукопись, я не знаю, кому ее отдать. Они не выдвинули никаких требований. Шабер посмотрел на Дюфлона дю Террайля, который уже давно ничего не говорил. – Что дают результаты прослушивания? – Абсолютно ничего. Мишель Клеман‑Амруш не получал никаких требований, как только что сказал Морван. Наверное, мне бы следовало промолчать, но в душе мы все надеемся, что исламисты узнают, где живет Клеман‑Амруш, и придут к нему, чтобы забрать документы или убить его… – Хорошо бы дать им понять, где скрывается автор «Забытых стихов», чтобы немного ускорить развитие событий. ДДТ вдруг изменился в лице. – Файяр сказал мне, что вы контролируете башню и территорию вокруг нее. Можно, например, подстроить утечку информации и как бы невзначай сообщить мерзавцам, где живет Клеман‑Амруш, – предложил Шабер. – Это было бы предательством, господин министр. Мы обязались защищать его. – Вовсе нет, господин дю Террайль. Вы обязались найти и уничтожить террористическую группу, которая собирается убить невинных людей. Поскольку пресса заинтересовалась «Забытыми стихами», вы возьмете и сделаете так, чтобы стало известно, где живет их автор, а не то ваши снайперы неделями будут сидеть в засаде, ожидая развития событий. Пришло время взять инициативу в свои руки. – Но… – Никаких но. Это приказ. Я хочу загнать этих сволочей в угол. А Клеман‑Амрушу нечего было писать всякую чушь о Коране. От интеллектуалов одни беды! И не говорите мне, что ваши люди не справятся. Мы в состоянии войны, друг мой. – Да, господин министр. Шабер повернулся к Морвану: – После моей пресс‑конференции вы отправитесь в посольство США. Поблагодарите посла от моего имени и официально попросите его помочь нам установить контакт с лондонской группой. В конце концов, именно американцы предупредили нас, прислали нам списки подозреваемых и засекли телефонные звонки. – Нужно ли мне говорить с ними о возможных переговорах с террористами? – Конечно. Я уверен, что они поймут. У них достаточно проблем в Ираке и в других регионах. Сначала аресты, потом репрессии, потом переговоры, потом опять аресты. Они только этим и занимаются. Наши планы их не удивят. Шабер стряхнул пепел в пепельницу и встал с кресла. – Вы пойдете на пресс‑конференцию вместе со мной, – сказал он, обращаясь ко всем троим. – Я хочу, чтобы вас там увидели. Если там окажется кто‑то из террористов, он должен понять, с кем можно начать диалог. Надеюсь, вы не боитесь. – Нет, господин министр. Шабер взял черновик своей речи и разорвал его в клочья. |
