|
Лола отметила, что это было именно то, чего она от него ждала. Чтобы он подал ей вина и выпил с нею. Чтобы не говорил ей, что она слишком много курит. Чтобы слушал, как она говорит, или молчал вместе с ней. Чтобы он рассказал ей, что у него на сердце, или не рассказывал ничего. С Максимом всегда чувствуешь себя свободно. Сегодня, вечером в понедельник, Максиму хотелось поговорить, и он сказал:
‑ Ты, конечно, знаешь, что Хадиджу и Хлою задержали? ‑ Знаю. И стал говорить о девушках, а она слушала. Он рассказал о Хлое, у которой были проблемы с весом, и это заставляло ее искать утешения в игре на виолончели или в общении по Интернету. О Хадидже, храбром маленьком солдате, у которой, ‑ он в этом уверен, ‑ сил хватит на двоих. И все‑таки для таких молоденьких девушек это слишком жестокое испытание. Хлоя, Хадиджа и Ванесса, три неразлучных подруги, познакомились еще в колледже. Хлоя умирает от ужаса. Хадиджа хорохорится, но что толку? Они не имеют ни малейшего представления, кто мог напасть на их подругу. Одно из двух: либо Ванесса сама открыла дверь убийце, либо у него были ключи. Это все, что смогли рассказать Хлоя и Хадиджа, а полиция в лице маленького ограниченного комиссара сочла это недостаточным. ‑ Я делаю все, чтобы ободрить их. Однако это дело дурно пахнет. Убийца отрезал ей ноги. ‑ Я знаю, мой бывший коллега ввел меня в курс дела. ‑ Сегодня утром этого в прессе не было. ‑ Естественно. Груссе хочет, чтобы убийца знал обо всем этом больше, чем общественность, тогда ему можно будет расставить ловушку во время допросов. ‑ А представь себе, что мы имеем дело с сумасшедшим, который захочет сделать то же самое с Хадиджей или Хлоей. Так же думает и лейтенант Бартельми. А ты веришь в эту теорию? ‑ Я ни во что не верю. Тем более что я уже не работаю в полиции, не забывай об этом. Голос Лолы прозвучал печальнее, чем ей хотелось. Поэтому она улыбнулась. Максим побарабанил пальцами по столу и насмешливо сказал: ‑ Знаешь, что тебе не помешало бы? ‑ Не имею ни малейшего представления. ‑ Хорошая консультация у Антуана. ‑ Кто это? ‑ Завсегдатай «Красавиц» и психиатр Хлои. Может быть, сходив к нему и полежав на его диване, ты почувствуешь себя лучше. А его пса зовут Зигмунд. ‑ Не может быть! ‑ Может. Кроме того, Антуан ‑ очень интересный тип. Ты знаешь, почему психиатры укладывают пациента на диван, а сами устраиваются позади него? ‑ Чтобы иметь возможность отдыхать время от времени? ‑ Не угадала, Лола. Пациент более откровенен, когда видит перед собой пустоту, то есть самого себя. ‑ Ты полагаешь, это действует ободряюще? ‑ Думаю, стоит для начала принять эту пустоту. Поговорив с Максимом, Лола почувствовала себя лучше и вернулась к пазлу. Сегодня вечером она налегала на домашнее вино, но ей все было нипочем; это только поможет ей заснуть. Когда в дверь позвонили, она подумала, что это Бартельми, и ворча встала. Однако, посмотрев в глазок, она увидела лишь Ингрид Дизель, массажистку на все руки. Лола взглянула на часы: 22:35. И все‑таки она открыла нахалке ‑ та улыбалась так, как будто хотела попросить о чем‑то весьма непростом. Лола молча смотрела на нее. В свое время такой прием многих заставлял нервничать. ‑ Мадам Лола Жост? ‑ Кому как… ‑ Меня зовут Ингрид Дизель. Я от Максима Дюшана, из «Красавиц». ‑ Да‑да, я знаю Максима. И что? ‑ Можно войти? Лола впустила ее, не скрывая, впрочем, своего недовольства по этому поводу. Девушка‑борец пробормотала извинения, сняла туфли, чтобы не запачкать ковер ‑ хороший знак ‑ и развалилась на диване. Не такой уж хороший знак. На ней были серо‑голубые носки, полинявшие джинсы и полосатый полувер, который она без лишних церемоний сняла, пожаловавшись, что в нем жарко. |
