Странный шум нарушил сон Конана - всхлипыванье женщины, подумал он удивленно - и вырвал его из объятий Морфея. Он как раз увидел возле своей кровати фигурку, падающий с высоты кинжал и успел откатиться в сторону.

    Кинжал воткнулся в перину, там, где только что была его грудь, и сила этого удара бросила нападающего к нему. Он тут же схватил разбойника - даже сонный, Конан ощутил нежную кожу бандита - и отшвырнул его через всю комнату. В тот же миг он спрыгнул с кровати, схватил обмотанную ремнями рукоять своего меча и отбросил ножны. И только тут он впервые увидел убийцу как следует.

    - Карела! - вскричал он удивленно.

    Рыжеволосая красавица осторожно поднялась с пола у стены и зашипела ему в лицо:

    - Да! Пусть Деркэто вырвет твои глаза! Если б она заставила тебя спать еще мгновение!

    Он посмотрел на кинжал, торчащий в перине, и поднял брови. Но он сказал просто:

    - А я думал, ты живешь в Аквилонии как светская дама.

    - Я не дама! - фыркнула она. - Я женщина! И я достаточно женщина для того, чтобы покончить с тобой раз и навсегда!

    Она протянула руку к плечу и внезапно набросилась на него, занося трехфутовый острый, как нож, кривой клинок.

    Злость полыхнула в глазах Конана, когда он встретил мечом этот удар. Лицо Карелы исказилось от страха, она недоверчиво приоткрыла рот, потому что сабля чуть не выпала из ее руки. Она отклонилась на шаг назад и только этим сумела избежать удара, который обрушил на нее его сверкающий меч. Он не теснил ее назад, но всякий раз, когда она отступала, делал шаг следом за ней. При такой быстроте его ударов ей не оставалось ничего иного, как только отходить. Она хрипела, отчаянно пыталась перейти в наступление, но для этого у нее не было возможности. Демонстрируя полное презрение, он метил только в ее клинок, но при этом заботился о том, чтобы каждый удар сотрясал ее. Холодная усмешка на его лице и полнейшее спокойствие, с которым он дрался, жалили ее куда сильнее, чем любая рана.

    - Чтоб Деркэто лишила тебя мужской силы, ты покрытый мышцами варвар! взвыла она.

    Кривая сабля пролетела по воздуху и упала с лязгом и дребезжанием. На мгновение Карела застыла, но потом наклонилась поднять клинок.

    Конан отбросил в сторону свой широкий меч. Когда она приготовилась к прыжку, он схватил ее. Ткань, которой она перевязывала грудь, лопнула по всей длине, пока они боролись, и теперь ее грудь была почти обнажена. Конан быстро сорвал с нее ткань и связал Кареле руки. Он поймал дикую, разрывающуюся от злости кошку, однако, как он установил, довольно-таки соблазнительную кошку с прелестным бюстом.

    - Трус, - рычала она, - отродье вонючей козы! Сражайся со мной клинок против клинка, я сделаю из тебя каплуна! Но ты и есть каплун.

    Он без труда отнес ее к своей кровати, уселся и уложил ее себе на колени, не обращая внимания на ее отчаянные попытки вырваться.

    - Нет! - проскрежетала она. - Не это! Киммериец, я вырву твое сердце! Я отрежу тебе...

    Ее бессильные угрозы завершились пронзительным воплем, когда он звонко шлепнул ее своей ручищей по мягкому месту.

    По тяжелой деревянной двери забарабанил кулак, и из коридора донесся голос Махаона:

    - Что там у тебя, к черту, творится, Конан?

    - Ничего опасного для жизни, - ответствовал Конан. - Я тут воспитываю одну очень несговорчивую шлюху.

    При этих словах Карела бешено забилась в его руках, но при железной хватке Конана это было бесполезно.