Карела поднялась, когда люди, одолевшие Конана, заволокли его в помещение и громко обвинили в пролитии крови и нанесении увечий. Ее темная кожаная куртка, которую она носила поверх своих узких брюк из бледно-серого шелка и красных сапог с высокими голенищами, была застегнута доверху, но не скрывала очертаний ее тяжелой груди. На поясе, затянутом на бедрах, висела кривая сабля.

    - Стало быть, ты еще глупее, чем я думала, киммериец. Ты все-таки вынудишь убить тебя.

    - Бронзовая фигурка, Карела, - сказал он настойчиво. - Ты не должна ее продавать! Они хотят...

    - Заставить его замолчать! - фыркнула она.

    - ...вернуть с ее помощью Аль-Киира! - удалось ему выкрикнуть, прежде чем дубина ударила его по затылку и перед его глазами расплылась чернота.

    Глава семнадцатая

    "Вот идиот", - думала Карела, глядя на киммерийца, неподвижно лежащего на полу. Неужели его мужское самомнение настолько велико, что он полагал, будто ему достаточно приехать сюда - и взять статуэтку? Она знала, что он горд и что для гордости у него есть все основания. Он один, вооруженный одним только мечом...

    Проклятье, киммериец больше не тот, кто украл у нее часть ее "я" и забрал с собой. Она представляла его себе таким, каким увидела впервые: вор, одиночка, вооруженный только своим разумом и силой руки и меча. Теперь он командует отрядом, и его люди - это она вынуждена была нехотя признать были куда более опасной сворой, чем те псы, что шли за ней.

    - Он был один? - осведомилась она. - Если вы притащили на хвосте его Вольный Отряд, я пущу ваши шкуры на сапоги!

    - Никого не видали, - проворчал Теньо. - Стало быть, никого и не было.

    Это был маленький человечек с узким лицом и острым носом, странно похожий на енота. Он со злостью выплюнул раскрошенный зуб в ладонь и поглядел на него мрачно.

    - Я за то, чтобы сразу его зарезать! Несколько других разбойников, перевязывающих друг другу сломанные ребра и ножевые раны, ворча, согласились с ним.

    Марусса, заморанец Карелы, показал кинжал, зажатый между длинными гибкими пальцами.

    - Для начала разбудим его. Он выглядит сильным и долго еще покричит, прежде чем замолчать навеки.

    Тут же разбойники взревели, перекрикивая друг друга, наперебой предлагая разные пытки.

    - Нет, убьем немедленно! Он чересчур опасен!

    - Он всего лишь человек! Снимем с него кожу, и вот увидите, будет орать, как любой другой.

    - Ты не был с нами там и не знаешь, что это за дикарь!

    - Он порезал меня до кости, а Агориосу сломал руку, хотя мы висели на нем вдесятером.

    - Молчать, вы! - загремела Карела.

    Люди перестали спорить и повернулись к ней.

    - Здесь решаю я, кто умрет, и я говорю: не он! Еще нет, по меньшей мере! Кто-нибудь из шелудивых псов хочет возразить? Марш по своим клеткам!

    Она положила ладонь на рукоять сабли, и угрожающий огонек запылал в ее зеленых глазах. Один за другим отводили они от нее взгляды, бормотали и отступали назад, снова принимались пить или заниматься своими ранами. Джамаран, огромный, наголо обритый кушит с плечами шире, чем у Конана, и толстыми пальцами, сверкнул на нее глазами последний. Его лицо было искажено от ярости, а рана на разбитой щеке свидетельствовала о близком знакомстве с могучими кулаками Конана.

    - Ну, Джамаран? - спросила Карела. Она знала, что он рвется главенствовать в банде, но знала также и то, что он мечтает попасть в ее постель.

    В свою очередь, он не подозревал, что его самые тайные мысли ей известны.