XIV

В ночь на 25 марта – весеннее равноденствие, победа солнца над зимой, – «полагается на гробовое ложе изваяние Аттиса... и долго, многими слезами, оплакивается». Вдруг, в темном святилище, появляется свет факелов и раздается клич:

И жрец помазует (елеем) уста плакавших, с медленным шепотом:

«Так-то подражает дьявол воскресению (Господа), diabolus imaginem ressurectionis inducat», – негодует Тертуллиан (Tertullian, de praeschr. haeret., 40).

«Из тимпана вкусил, из кимвала испил, приобщился Аттису!» – говорят верные, после таинства (Firm. Matern., 1. c., с. III. – Loisy, 110). «Есть, видно, христиане свои и у дьявола, habet ergo diabolus christos suos», – возмущается Фирмик Матерн. «Дьявол до того соблазняет их кознями своими, machinamenta, что некий жрец Тиароносца („Пилеата“ – Аттиса) говаривал при мне: „И сам-де наш Пилеат – христианин, et ipse Pileatus christianus est“, – вспоминает бл. Августин (Loisy, 120).

XV

Правы учителя церкви: в этих кощунственных подобьях, слияниях тени с телом Христа был великий соблазн. Через столько веков, все еще жутко читать о радениях галлов-скопцов в Иераполе. Сливая протяжный вой, «улюлюканье», ololygma (Antholog. graec., VI, 173) с пронзительным визгом флейт и глухим рокотаньем тимпанов, кружатся в неистовой пляске, бичуются до крови, режутся, не чувствуя боли, пока не упадут, изнеможенные, на ступени Аттисова жертвенника. Многие, пришедшие только взглянуть на зрелище, заражаясь безумьем, вдруг сами пускаются в пляс и, хватая один из лежащих тут же всегда наготове мечей, оскопляются (Pseudo-Luc., de Syria dea. – Graillot Fir. Cumont, 86. – Loisy, 93).

по страшному слову Овидия (Ovid., Fast., IV, v. 221).

Столько было оскоплений в Сирии, что царь Авиар повелел отрубать виновным руки (Movers, 684). Но не помогло: мученики Аттиса летели на кровавую жатву, как мотыльки на огонь.

Если бы и скептик наших дней попал в такую толпу, то, может быть, почувствовал бы в ней «присутствие», parousia, какой-то Силы нездешней, какого-то «Существа, действительно сущего»; понял бы, что здесь Кто-то буравит через человеческую плоть такую же воронку хаоса, какая уже поглотила первый мир, Атлантиду, и, может быть, поглотит – второй.

XVI

Столпники стояли на каменных столпах-фаллах, перед святилищем Аттиса в Иераполе (Pseudo-Luc., de Syria dea). Аттис пал, но на такие же столпы стали христианские столпники. Столько их в VI–VII веке, что Византийская империя признала их особым в государстве сословьем, под именем stylitai, columnarii (Иером. Алексий. Юродство и столпничество, 1918, с. 272).

В царствовании императора Льва Великого, св. Симеон Столпник умер 103 лет, простояв на столпе 50 лет. «Тело свое он стягивал сплетенною из пальмовых ветвей веревкою так, что она проникала до самых костей, и, через десять дней, загноилось оно и закипело червями, издавая смрад», – повествует житие Преподобного.

XVII

Атлас – тоже вечный столпник, хотя и обратный: не он – на столбе, а столб – на нем; «громаду длинноогромных столбов, раздвигающих небо и землю», он держит на плечах своих, и голову его покрывает, как тиара, звездное небо. «Звездною тиарою, pilos asteroetos, увенчала и Аттиса Матерь богов, так что зримое небо сие покрывает главу его» (Fl. Julian, Orat. V); этим двум древним мифам, одному – у Гомера, об Атласе, другому – у Юлиана, об Аттисе, вторит житие преподобного Олимпия Столпника: «Свергнув со столпа бывший на голове его малый покров, стоял он, имея покровом одно только небо; зиму же и зной, дожди и грады, снег и лед терпел доблестно», как страстотерпец и небодержец Атлас.