— Я считал, что мой план отобрать у вас за долги владение и поделить его с моими друзьями выполняется успешно, — продолжал исповедь Харольд Карлсон. — Но тут… тут я получил письмо.

— Письмо? — не удержался мистер Андрюс. — Что за письмо?

— Мне предложили повидаться в Сан-Франциско с некоей персоной. Я так и сделал. Это оказался очень старый господин по имени Вон. Где он живет, мне неизвестно, меня к нему привезли с повязкой на глазах. Мистер Вон сообщил мне, что он выкупил у моих друзей закладные на виноградники и винодельни, выплатив им добавочный дивиденд с тем, чтобы меня они не ставили в известность.

— Но зачем это ему понадобилось? — спросила мисс Грин.

— Сейчас вы узнаете, — Харольд Карлсон тяжело вздохнул. — Он мне кое-что рассказал. Одна из его старых служанок была в свое время чем-то вроде камеристки у жены Матиаса Грина. Как-то она разговорилась с человеком, читающим газеты, и узнала от него, что старый дом в Роки-Бич продан и его собираются сносить. Тогда она решила открыть тайну, которую хранила много лет.

Она сообщила мистеру Вону, что жена Матиаса Грина была похоронена в его доме, в комнате, которую потом замуровали, и все слуги дали клятву не разглашать этого секрета. Но теперь дом может быть разрушен, и ей не хочется, чтобы тело ее молодой госпожи было потревожено после стольких лет покоя.

А еще мистер Вон добавил, что старая служанка уверена, что ее госпожа была похоронена с ниткой знаменитых жемчужин на шее.

Харольд Карлсон помолчал, нервно потирая свое лицо.

— Так вот, мистеру Вону было как будто известно все. Он знал, что я хочу получить это владение. Он знал, что вы, тетя Лидия, были вынуждены продать старый дом, чтобы это владение сохранить. И он составил для меня план действий.

Я должен был превратить этот дом в Дом с привидениями. Это сразу приведет к тому, что цена на него упадет. В то же время это предоставит мне возможность обследовать весь дом. Он объяснил мне, где находится комната, превращенная в тайник. Я должен был вскрыть ее, взять жемчуг, а потом объявить, что я открыл тело покойной жены Матиаса Грина и что дом, по моему глубокому убеждению, и в самом деле населен призраками.

— Мистер Вон, кажется, все продумал, — хмуро прокомментировал отец Боба.

— Да, он поработал хорошо. Я должен был продать ему ожерелье за сто тысяч долларов. Я должен был подтвердить, что призрак действительно появляется в старом доме. А потом призрак «прибудет» в Вердант Вэлли и распугает сборщиков винограда. Они разбегутся, и урожай нынешнего года пропадет.

Наступит банкротство виноградников. Вон предъявит свои бумаги на них, а потом продаст мне все дело за те же сто тысяч, полученных мною за жемчуг. Таким путем я стану собственником виноградников и винодельни, а он получит жемчуг, в котором он, не знаю по какой причине, был чрезвычайно заинтересован.

— А он говорил вам, как он устроил появление призрака? — Юпитер с трудом удерживался на месте.

— Да, я расскажу об этом попозже. Как бы то ни было, план, который он мне изобразил, казался весьма несложным в исполнении. И я приступил. Я достал Енсену все приспособления для крика. Но тут возникли неожиданные затруднения. Фирма приступила к сносу дома на целую неделю прежде указанного в контракте срока. Я чуть с ума не сошел, когда узнал об этом. Ведь они могли найти тело раньше нас! Пришлось нанять самолет, и мы с Енсеном срочно вылетели в Роки-Бич. Ведь если я не найду жемчуг, его передадут тете Лидии, и она, конечно же, продаст его, чтобы выкупить закладные.

Мне повезло: строители еще не произвели основательных разрушений. Тогда, дождавшись темноты, я спрятал Енсена в кустах, а сам стал прохаживаться в окрестностях, пока не встретил людей, которых сумел убедить пройтись к дому, чтобы посмотреть на него при лунном свете.