— Да, раздайте. Отдайте их священнику ближайшего прихода и скажите, пусть раздаст их бедным — здесь должно хватить на весь Брайтхелмстоун.

— Но, милорд, здесь тысячи…

— Делай, как я сказал.

— Очень хорошо, милорд.

Мастерс вышел из комнаты лишь для того, чтобы через несколько секунд вернуться.

— С вами желает поговорить госпожа Фитцгерберт, милорд.

— Кто?

Маркиз вскочил со стула, глядя на слугу, словно ослышался.

— Госпожа Фитцгерберт, милорд.

Она вошла в комнату, необыкновенно очаровательная в шляпе из соломки с перьями, которая украшала ее простой наряд из нежно-серого атласа.

— Простите, милорд, что побеспокоила вас.

— Никакого беспокойства, мадам, это неожиданная честь для меня, — высокомерно бросил маркиз, потом, вспомнив о приличиях, добавил: — Не присядете, мадам?

Мария пересекла комнату, ее юбки колыхались в такт шагам, села в кресло, повернувшись к окнам, выходящим на Морской парад. Солнечный свет, попадавший в комнату сквозь длинные окна, наполнял все помещение. Маркиз медленно подошел к ней, встал напротив, повернувшись спиной к пустому камину, и посмотрел на Марию застывшим взглядом, словно с трудом выносил ее присутствие в комнате.

— Насколько я знаю, вы уже приходили, — наконец произнес он, словно чувствуя, что необходимо извиниться. — Я бы принял вас наверху в салоне. Это комната для завтрака. Прошлой ночью я поздно вернулся.

Для него было необычно объяснять свои поступки, и, поняв, что он говорит это, чтобы потянуть время и не переходить к делу, Мария тихо сказала:

— Вы удивлены моим визитом, милорд. Я пришла, потому что мне нужна ваша помощь.

Маркиз поднял бровь.

— Моя помощь, мадам?

— Да. Гретна вчера исчезла.

Если она ожидала удивить его, то ее ожидания оправдались. Он резко нахмурился, глаза смотрели на нее почти дико.

— Это невозможно! — воскликнул маркиз. — Абсолютно невозможно!

— Может, мне следует объяснить, — продолжила Мария. — Она ушла по доброй воле. Оставила мне записку. Но я беспокоюсь, очень беспокоюсь, поэтому пришла просить вас о помощи.

— Почему она ушла? — спросил маркиз.

— Возможно, кое-что вы сами можете мне рассказать, — ответила Мария. — Понимаете, ей было не по себе последние три дня.

— Я понятия не имею почему, — сказал маркиз.

— Она казалась возбужденной, ее словно лихорадило три дня назад — в среду утром, если быть точной. Я помню, потому что сама приболела во вторник ночью и рано легла спать. Я послала за моим доктором — который также лечит и принца, — но он ничего страшного не обнаружил, просто сказал, что у нее нервная лихорадка.

Мария вздохнула.

— Я надеялась, она быстро поправится, и вчера утром Гретна действительно казалась здоровой. — Она замолчала и на минуту опустила глаза, пытаясь подобрать правильные слова. Потом, когда маркиз ничего не ответил, продолжила: — Вчера меня навестила знакомая. Она сказала, что мне следует знать последнюю новость. Это было, милорд, во вторник ночью, когда я рано отправилась спать. Гретна сбежала с лордом Роксхоллом и была возвращена вами, милорд, рано утром.

Мария замолчала. Маркиз не ответил, однако она терпеливо смотрела на него. Он нахмурился, темные брови почти сомкнулись на переносице, рот превратился в прямую линию.

— Как такое могло случиться? — спросил он.

— Думаю, вы дадите мне объяснения, милорд, — предположила Мария.