Я нажимаю на педаль мусорного бака и бросаю туда клочок этикетки, но из темных глубин что то мерцает, привлекая мое внимание. Хмурясь, тянусь рукой и вытаскиваю половину серебристо белой карточки. Приглашение на свадьбу. Развернув его, склоняю голову и снова заглядываю в мусорное ведро. Достаю вторую половину и складываю их вместе.

«Мистер и миссис Генри Уорд просят доставить им удовольствие присутствовать на свадьбе их дочери, мисс Амалии Уорд, с доктором Дэвидом Гарсией».

О Боже!

Приглашение выхватывают у меня из рук и кидают обратно в мусорное ведро, а меня в полном оцепенении тащат обратно к кухонному островку.

– Сядь, – требует он таким тоном, который, я знаю, нельзя игнорировать. Меня осторожно усаживают на стул, и я поднимаю глаза, видя тикающую челюсть и натянутые мышцы шеи.

– Твоя сестра? – тихо спрашиваю я.

– Оставь это, – предупреждает он, не глядя на меня.

Начинаю лихорадочно соображать. Мы мало говорили о его родителях, но я точно знаю, что он не видел их много лет. Это их выбор или Джесси? Если они посылают ему приглашение на свадьбу его сестры, предполагаю, это выбор Джесси. Добавьте к этому разорванное приглашений, без раздумий брошенное в мусорное ведро, это, безусловно, выбор Джесси. Я изучаю его профиль, но не осмеливаюсь сказать ни слова.

– Вот, пожалуйста. – Кэти подает мне и Джесси завтрак, а затем засовывает полотенце в передник. – Я оставлю вас завтракать.

– Спасибо, Кэти, – говорит Джесси с нулевой признательностью.

Я даже говорить не могу. В неловком молчании ковыряю край рогалика с лососем, и после вечности тишины, наконец, сдаюсь и спускаюсь со стула.

– Куда ты? – коротко спрашивает он.

– Наверх.

Я выхожу из кухни, оставив свой завтрак нетронутым. Джесси и его постоянные вызовы не способствуют моему аппетиту.

– Ава, не уходи от меня, – угрожает он. Я его игнорирую. – Ава!

Я разворачиваюсь.

– Джесси, ты более чем сумасшедший, если считаешь, что я выйду за тебя замуж, – говорю спокойно и с обиженным лицом ухожу с кухни.

Я почти ожидаю, что меня повалят на пол, но, к моему полному удивлению – и беспокойству – мне, без какого либо обратного отсчета или траха в стиле Джесси, разрешают покинуть кухню и подняться в спальню. В данный момент я уязвима, так что грубое обращение неприемлемо. Это, наверное, убивает его.

Вижу Кэти в моей любимой комнате для гостей, она вытирает пыль и от всей души поет «Valarie». Это вызывает у меня легкую улыбку. Тихо закрыв за собой дверь спальни, иду чистить зубы. Я пойду на работу. Не собираюсь слоняться по башне весь день, как пятое колесо, и со спиной все хорошо, если не делать слишком много резких движений. Я буду путаться у Кэти под ногами, и я бы предпочла встретиться с Патриком и его определенными вопросами относительно моих отношений с Джесси.

Я просматриваю вешалки с новыми платьями и останавливаю выбор на одном из моих старых нарядов. Переодеваюсь и, надев туфли на каблуках, подхожу к зеркалу, чтобы немного накраситься.

Дверь спальни открывается.

– Куда ты собралась? – спрашивает он с ноткой тревоги в голосе. Думает, я нарушаю его правило о совместном проживании.

– На работу.

– Ты не пойдешь.

– Пойду.

Я продолжаю краситься, не обращая внимания на его внушительное тело позади себя. Запрет на прикосновения убивает его, особенно сейчас, когда он хочет меня удержать.

– Как твоя спина?

Бросаю на него взгляд.

– Болит, – отвечаю, наполняя голос предупреждением.

Возвращаюсь к отражению в зеркале и внутренне плачу из за мужчины, стоящего позади меня, который действительно не знает, что с собой делать.