Его губы подергиваются. Ладно, я совершенно сбита с толку. Он вздыхает и идет к нам, пока не встает передо мной, немного близко, чтобы чувствовать себя комфортно, учитывая присутствие моих родителей и шок от происходящего.

– Этим утром я был не на пробежке, – заявляет Джесси.

– Нет? – Я хмурюсь. – На тебе же была форма для бега.

Он слегка смеется.

– Да. Это не то, что бы я выбрал для встречи с твоими родителями, но отчаянные времена… – Он пожимает плечами.

– Теперь ты наверстываешь упущенное, Джесси. – Моя мама похлопывает его по обтянутой костюмом руке, и у меня отвисает челюсть.

Какого хрена здесь происходит? Мне хочется ругаться на чем свет стоит, но мама ненавидит сквернословие так же сильно, как и Джесси. Ну, мама, в принципе, ненавидит любую ругань. Джесси же ненавидит только, когда ругаюсь я, но считает, что ему вполне приемлемо выражаться, как матрос.

– Простите. – Я потираю виски. – Я в замешательстве.

– Садись. – Джесси берет меня за руку и ведет к стулу, садясь рядом. Мама занимает место возле папы. – Вчера поздно вечером я разговаривал с твоей мамой. Она, понятно, беспокоилась о тебе и задавала много вопросов. – Он поднимает бровь, глядя на маму, которая слегка смеется.

– Она любопытная, да? – вставляет папа, а мама хлопает его по плечу.

– Джозеф, она моя маленькая девочка.

– В общем, – продолжает Джесси, – я подумал, что для них будет лучше приехать и самим убедиться, что я не сумасшедший, который держит тебя в плену в нашей башне. И вот, они здесь.

– Вот, мы здесь, – нараспев произносит мама. У нее явно нет никаких проблем со зрелым, потрясающим мужчиной, который нежно гладит мою руку.

Я пытаюсь оправиться от шока.

– Значит, ты встречался с ними сегодня утром? Зачем? – спрашиваю я.

– Посчитал должным объясниться, – говорит Джесси. Смотрю на него, чуть не плача. Поверить не могу, что он так поступил. – Ава, никто из нас не ожидал друг друга и по совершенно разным причинам. Я знаю, мнение твоих родителей очень важно для тебя, поэтому оно много значит и для меня. Ты – мой приоритет. Ты – единственное, что имеет для меня значение. Я люблю тебя.

Чувствую, как мама падает на пол в ментальном обмороке, а папа, хоть и эмоционально отстраненный, одобрительно кивает.

– Все, чего хочет любой отец, – чтобы о его дочери заботились. – Папа протягивает руку Джесси. – Я верю, ты справишься.

Джесси принимает руку отца.

– Это моя работа на полный рабочий день. – Джесси улыбается, мама падает в обморок, а я смеюсь.

Боже милостивый!

Джесси насмешливо приподнимает бровь, глядя на меня. Он знает, о чем я думаю. Представляют ли мои родители, насколько он серьезен, говоря это? Однако я должна поблагодарить Джесси за его речь. Он завоевал их по честному, и я чувствую, что с моих плеч свалилось огромное бремя, но осознаю, что они понятия не имеют о сфере деятельности Джесси и о том, что он делал, когда пил. Или о наказании, которому подверг себя, потому что полагал, что подвел меня, поэтому заслуживает возмездия, или о моей возможной беременности. Можно перечислять вечно. И это совершенно иной груз на моих плечах. Объяснился ли он с ними насчет алкоголя? После звонка Мэтта им, должно быть, интересно.

Мама слезает со стула и с затуманенным взором обходит островок.

– Иди сюда, глупая девчонка! – Она стаскивает меня со стула и обнимает. Я зажмуриваюсь и шиплю несколько раз. – Ты оказалась в сложном положении. Ты влюбилась, Ава. Ты должна была мне сказать, – успокаивает она.

О, я оказалась в сложном положении, но по гораздо большему количеству причин, чем она знает.