– Пойду приготовлю кофе, – нарушает молчание Сэм и направляется на кухню, Джон и Дрю следуют за ним.

Бросаю еще один взгляд на Джесси, инстинктивно желая забраться на диван и прижаться к нему, погладить и успокоить. Я могу это сделать, но сначала нужно поговорить с парнями. Следую за ними на кухню и вижу, как Сэм и Дрю поднимают с пола барные стулья, а Джон – морозильник. Когда я уходила в воскресенье, такого не было. Джесси явно пришел в ярость.

– Мне надо сваливать, – с сожалением говорит Дрю, возвращая последний стул в вертикальное положение. – Я пригласил Викторию на свидание. – Он выглядит немного смущенным.

– Приятель, ты иди, – настаивает Сэм, ища кружки. – Я позвоню тебе позже.

– Последний шкаф справа, на верхней полке, – подсказываю я Сэму, где взять кружки, он поворачивается, вопросительно глядя на меня.

Пожимаю плечами.

– Тогда я пойду. Поговорим завтра, – говорит Дрю.

Я слегка улыбаюсь, Джон делает свой фирменный кивок, Дрю нас оставляет, а Сэм заканчивает с кофе.

Он несет три кружки с черным кофе на островок, за которым сидим мы с Джоном.

– Не станем рисковать с молоком, если оно у него вообще есть. Черный пойдет? – спрашивает Сэм.

Я киваю и принимаю кружку, Джон следует моему примеру, добавляя в свой кофе невероятные четыре кусочка сахара. Я знаю, что молока нет, но говорить об этом было бы бессмысленно.

– Итак, – начинает Сэм. – Теперь, когда мы его нашли, что нам с ним делать? – шутит он.

Беззаботный Сэм вернулся – большое облегчение. Его расстроенный вид лишь усиливал мое волнение, и, как оказалось, для беспокойства у него были все основания. Внутренне содрогаюсь при мысли о Джесси, одиноком и страдающем последние пять дней. Сколько бы он еще там лежал, если бы я отказалась прийти? Они бы наверняка вызвали полицию.

– В «Поместье» все гладко, – трубит Джон. – Об этом беспокоиться не стоит. При должном уходе он придет в норму после недели похмелья.

– Разве ему не нужно лечь в реабилитационный центр? – спрашиваю я. – Или, не знаю, пройти сеанс психотерапии. – Понятия не имею, что делать в таком случае.

Джон качает головой и снова надевает очки, и я начинаю задумываться о его отношениях с Джесси. Я полагала, что он просто сотрудник, но, похоже, он единственный, кто обо всем знает.

– Никакой реабилитации, – твердо заявляет Джон. – Он не алкоголик в классическом смысле этого слова. Он не одержим алкоголем, Ава. Он пьет, чтобы поднять себе настроение, заполнить пустоту. Начав, он уже не может остановиться. – Он слегка мне улыбается. – Ты помогла, девочка.

– Да что я сделала? – защищаясь, спрашиваю я.

Не знаю, почему меня так задело заявление Джона. Он только что сказал, что я помогла, но я не могу избавиться от чувства, что он намекает о моем содействии и с рецидивом. Сэм кладет руку поверх моей, лежащей на столе.

– Он сосредоточился на чем то другом.

– Но потом я от него ушла, – тихо говорю я. Всего лишь подтверждение того, о чем они оба думают. Однако мы не были вместе как пара, чтобы я могла его бросить. Наши отношения были полны неопределенности. Нам так и не удалось выложить свои карты на стол или разобраться во всем дерьме.

– Ава, здесь нет твоей вины, – убеждает меня Сэм. – Ты не могла знать.

– Он никогда мне не говорил, – шепчу я. – Если бы я знала, все было бы по другому.

Я все еще защищаюсь. Не уверена, что все было бы иначе, если бы Джесси мне рассказал, или если бы я сама это поняла. Я знаю, что никогда больше не хочу видеть Джесси таким, каким он был в прошлое воскресенье. Если я сейчас уйду, случится ли это снова? Или я могу остаться и помочь ему, но буду ли я делать это из чувства вины или потому, что люблю его? Возможно, он даже не захочет меня видеть.