Мистер Вильк и отец Игнаций кивками выразили свое согласие.

– После того, как вы придете в себя с дороги, мистер О'Хара, но еще до завтрака, – продолжил Мармадьюк, – граф желал бы обсудить с вами некоторые моменты. Один из слуг будет ожидать у двери, и проводит вас в кабинет, когда будете готовы.

Хозяин замка желает поторговаться? Что ж, это мне знакомо. Я, впрочем, еще в пути для себя решил, что сделаю старику изрядную уступку – наживаться на чужом горе, право же, грешно, да и отдых на полном пансионе мне вовсе не помешает.

– Не вижу смысла заставлять хозяина этого прекрасного места ждать, – ответил я. – Полагаю, что мог бы встретиться с эрлом Кедахом немедленно.

– Прекрасно, тогда я отведу вас к нему сам. Господа, вам, я полагаю, нет нужды говорить, что ваши комнаты также готовы, хотя инспектор, я полагаю, вновь предпочтет вивлиофику.

– Все то вы знаете, Мармадьюк, – пробасил Вильк. – Верно, я планировал дочитать сочинение мистера Декарта.

У меня глаза чуть на лоб не полезли, когда я это услыхал. Подумать только! Ну, я понимаю, что то художественное, или связанное с профессией, но чтобы полицейский сержант изучал труды философа и математика!..

– Я, пожалуй, тоже не буду предаваться праздности, – добавил священник. – Мы собирались поговорить с сэром Иваром. Где он? У себя?

– Нет, в часовне, святой отец. Мистер О'Хара, я прошу вас следовать за мной.

Невзирая на внешний вид замковых строений, сами камни которых источали, казалось, дух седой древности, внутреннее убранство донжона (широкого и приземистого, в высоту немногим превосходящего свою же ширину), к которому мы прошли через весь двор, миновав еще одни ворота, – во внутренней стене, – и впрямь выглядел изнутри вполне современно. Дорогие обои, современная мебель, освещение каолиновыми электросвечами – внутренности и фасад Каэр Нуаллана различались более разительно, чем земля и небеса.

Меж тем, хотя я и был уведомлен мистером Вильком о таком положении вещей, Мармадьюк и тут смог удивить меня. Проследовав к небольшой дверце в углу большого нижнего зала (навряд ли он исполнял в древности те же функции, что и античный атриум – скорее уж здесь защитники цитадели планировали дать ворвавшемуся врагу последний крупный бой, прежде чем отступать к лестницам), отворил ее, и взору моему предстала небольшая, едва ли много больше платяного шкапа, комнатка, отделанная светлой древесиной.

– Прошу вас, мистер О'Хара, – произнес дворецкий.

Я замер на миг, силясь понять, чего же от меня желают, и аж ахнул, когда пришло понимание сути происходящего.

– Паровой лифт, – воскликнул я. – Неожиданно!

– Не паровой, сэр, – с непередаваемым превосходством произнес Мармадьюк. – Электрический подъемник Отиса , первый в Старом и Новом свете.

«Да кабы и не единственный», – подумал я.

Собственно, впоследствии я узнал, что хотя это устройство и было запатентовано еще три года назад, для перевозки людей оно нигде не используется. Бог весть почему – не иначе дорого.

Мы вошли в кабину, и дворецкий, взявшись за торчащий в стене рычаг, перевел его с деления «1», на шестерку, самую верхнюю на шкале. Лифт чуточку вздрогнул.

– Апартаменты и кабинет сэра Филтиарна и его сына расположены на вершине донжона, – пояснил Мармадьюк. – Оттуда открывается прекрасный вид, к тому же на высоте более свежий воздух. При желании хозяева выходят и на смотровую площадку, но туда лифт не идет. Вам комнаты выделены этажом ниже.

– А деление «минус один», это что?

– Подвал, мистер О'Хара.