Счастливчик был готов к этому вопросу.

– Затем, что я хороший охотник, – ответил он. – Я смогу вам пригодиться.

– На что нам городские попрошайки и пожиратели объедков? – злобно расхохоталась длинноухая собака. – Разве такие, как ты, умеют охотиться?

Счастливчик прищурился. Что-то в облике этой злобной шавки показалось ему знакомым. – кажется, он видел эту собаку во время нападения на свою стаю, она выполняла приказы своего альфы. Да-да, кажется, альфа называл ее Прыгушкой!

Счастливчик стиснул зубы и негромко зарычал. Он знал, что не должен показывать характер, но всему есть предел.

– Я буду полезен вашей стае. Со мной вы станете еще сильнее!

К счастью, длинноухий пес оказался менее злобным, чем собака. Он неуверенно покосился на коричнево-белую гончую собаку и пробормотал:

– Даже не знаю, Стрела. Раз он знает нашу Лапочку…

– Врет он все, Хромой! – рявкнула Стрела и круто обернулась к Счастливчику: – От тебя воняет городским смрадом, бродяга! И ты смеешь называть себя охотником? На кого же ты охотишься? На сумки с едой?

Видимо, шутка показалась остальным такой смешной, что собаки весело затявкали. Счастливчик постарался не выдать своего смятения. К сожалению, острая на язык Стрела была весьма недалека от истины. И все-таки ему было приятно услышать, что от него до сих пор пахнет городом. Несмотря ни на что, в глубине души он был и оставался городским псом.

Псом-одиночкой.

Городским пронырой и пройдохой по имени Счастливчик.

Наверное Счастливчик мог бы еще долго упиваться своим торжеством, если бы собаки не прервали его сладкие мысли. Они с рычанием начали приближаться.

Счастливчик припал животом к земле, решив, что отступит только в самом крайнем случае. Всей своей позой он демонстрировал покорность, вот только губы у него сами собой расползались в тихом, но грозном рычании. Если собаки все-таки нападут, ему придется защищаться. Даже если это плохо кончится…

«Пусть от меня до сих пор пахнет городом, но я уже давно покинул знакомые улицы, – пронеслось у него в голове. – Здесь мне некуда бежать. И друзей у меня тоже нет…»

Он понял, что собаки приняли решение прогнать его. И не остановятся перед тем, чтобы спустить с него шкуру. Значит, оставалось только драться.

Оскалив зубы, Счастливчик вскочил на лапы и замер напротив противников.

«Можете не надеяться, что я стану для вас легкой потехой!»

Черно-коричневый самец, которого называли Хромым, в самом деле, слегка припадал на одну лапу, не говоря уже о том, что Счастливчик был крупнее всех своих противников, однако общий расклад был не в его пользу. Как ни крути, а один против трех – гиблое дело.

– Взять его, Прыгушка!

Черно-коричневая собака бросилась на Счастливчика, целясь ему в горло. Она неслась с такой скоростью, что Счастливчик едва успел отскочить в сторону. Однако здесь на него накинулась Стрела и вцепилась зубами ему в загривок.

Счастливчик взвыл от боли, потом громко заскулил, почувствовав клыки Хромого на своей задней лапе. Он забился, из последних сил стряхнул с себя Стрелу и куснул Хромого.

Однако он забыл про Прыгушку. Подскочив, та вцепилась зубами в шерсть на загривке Счастливчика и повисла на нем.

Они что, решили его прикончить? Счастливчик захрипел от боли. Нет, скорее всего, собаки не собирались его убивать, но вознамерились задать ему такую трепку, чтобы у него больше не возникло желания вернуться. Хуже всего было то, что если Счастливчик не сумеет как-то совладать с этими тремя, то путь в стаю будет ему заказан. Такие собаки ни за что не примут слабака – даже если за него заступится Лапочка.

Когда острые зубы впились в бок Счастливчика, он взвыл от боли и ярости и бросился на нападавшего, но сумел только слегка задеть его по уху.