Почти не задумываясь, он побрел в чащу. Потом побежал, радуясь тому, что каждый шаг отдаляет его от стаи. Да, он будет очень скучать по Лапочке, но ведь она помощница альфы, а скоро, наверное, станет его подругой. Она ясно дала ему понять, кому принадлежит ее верность. Лапочка… Но разве он будет скучать только по ней одной? Счастливчик с болью понял, что ему будет не хватать и других – особенно Хромого и Кусаки. И даже Пороха. Что-то больно укололо его в сердце, когда он вспомнил свое обещание обучить Кусаку приемам городских поединков.

«Но ведь я им всем чужой! И Кусаке, и даже Лапочке, не говоря уже об Альфе. Они не моя стая!»

Но… правда ли это?

Собака-Луна была еще высоко, Белла, наверное, еще не ушла. Необходимость во что бы то ни стало успеть придала ему сил, и Счастливчик Собакой-Молнией помчался через темный лес, вздрагивая всякий раз, когда хитрая Собака-Луна выхватывала его из мрака. Лапы Счастливчика гудели. Одна мысль стучала в голове: что он творит? И что будет делать, если Белла его не дождется? Или вовсе не придет?

Он едва не залаял от облегчения, когда, вдохнул запах старого кострища, напоминавший ему о другой жизни. Выскочив на поляну, он увидел Беллу и помчался ей навстречу. Она негромко затявкала от радости и бросилась вылизывать его.

Потом склонила голову и стала ждать, когда Счастливчик отдышится.

– Ты чудом меня застал, Лай! Я уже собралась уходить.

Он с нежностью ткнулся носом в ее шею.

– Никогда меня не бросай, Пискля!

Он заметил, что глаза у его сестры счастливые и блестящие. Она явно была чем-то очень обрадована. Неужели встречей с ним?

– Почему ты не пришел раньше? После вашего разговора с Дейзи и Солнышко Собака Луна успела уже дважды выйти на небо и уйти в свою берлогу!

– Мне сейчас сложнее выбираться, ответил Счастливчик и сел. Теперь, когда бледный свет Собаки-Луны падал прямо на Беллу, он заметил следы усталости у нее под глазами. Нос у нее был расцарапан, на плече откуда-то появилась неглубокая царапина, но при этом вид у Беллы был счастливый и беззаботный. Почти торжествующий… и еще запах у нее стал какой-то странный. Счастливчик обнюхал плечо сестры и нахмурился: это был запах диких животных – чужой, мрачный и едкий.

Ему вдруг сделалось зябко. Счастливчик отстранился от сестры.

– Белла! Что происходит?

– У нас все замечательно! – бодро и слишком громко воскликнула Белла. – Ах, как ты нам помог, подсказав безопасные пути к озеру! Мы каждую ночь ходим пить и беды не знаем!

– Это… очень хорошо, но я не это имел в виду. Ты ранена?

Белла пренебрежительно помотала головой.

– Ах, пустяки! Сцепились с какими-то бродягами, было бы о чем говорить! Мы, разумеется, задали им жару!

Счастливчик так и застыл с разинутой пастью. С каких это пор его сестра стала радостно ввязываться в драки с другими собаками, да еще выходить из них победительницей? А он, значит, в это время по ее просьбе торчит в дикой стае, совершая одну гадость за другой?

Мышка зашуршала в траве под столиком, и этот тихий звук сделал еще мучительнее тишину, повисшую между братом и сестрой.

– Как у тебя дела, Счастливчик? – как ни в чем не бывало спросила Белла. – Как поживаешь? Какие новости?

Она спросила это с таким искренним любопытством, что Счастливчик не удержался, и выложил ей все, хотя старался взвешивать каждое слово. Но все время, пока он говорил, его не покидало очень неприятное ощущение, что Белла говорит ему не всю правду.

Бела слушала очень внимательно и даже радостно тявкнула, когда Счастливчик закончил.

– Дейзи уже рассказала мне о твоих приключениях с клетками-гремелками, – сказала она.