— В каком смысле? Кто? Ты же патологоанатом, а не судебный эксперт?

— Бюро. Сказали, раз я на ставку не нарабатываю, то временно буду её добирать судебной экспертизой. Как раз, по чистой случайности, у меня есть сертификат по смежной специальности. Сев, я терпеть не могу работать с живыми людьми! Тем более там половина — это побои, вторая половина — изнасилования, а только десятая часть — что-то другое! Я сертификат-то получил, чтобы трупы до конца резать, когда случай неестественной смерти!

— Ну, это временно, — попытался успокоить я друга.

— Я знаю. И знаешь что? Я совершенно не хочу определять признаки пассивного и активного гомосексуализма! С остальным я ещё как-то смогу стерпеться, тем более два часа в неделю — это не критично, но вот это — выше моих сил!

— Ты же никогда гомофобом не был? — хмыкнул я.

— Я не гомофоб. Мне абсолютно безразлично, кто с кем спит. Нравится одному мужику любить другого мужика — ради бога. Только подальше от меня.

— Это и называется гомофобией. Ты думаешь, геи будут обращаться за освидетельствованием изнасилования?

— Только они и будут. Ни один нормальный мужик не побежит к врачу с воплем: «Меня только что трахнул другой мужик!» Потому что нормальные мужики очень редко оказываются в подобной ситуации или предпочитают промолчать. А тут. Чистая драма! Один мальчик бросил другого, и теперь тот, кого бросили, решил посадить того, кто бросил.

— Ты принимаешь все близко к сердцу.

— Думаешь, это приятно? Ты только представь, мне даже выдали прибор для сфинктерометрии! Для этого даже прибор есть! Будто без него не видно, что прямая кишка выглядит ненормально! Гиперемия, наличие повреждений и рубцов, воронкообразная форма заднепроходного отверстия — это уже не показатели, да?

— Ну…

— Ладно, если их так в бюро возбуждает проблема сфинктера, то есть и другие признаки определения его разболтанности! Зияние заднепроходного отверстия и непроизвольное открытие ануса, выпадение прямой кишки, в конце концов! Нет, нужны показатели сфинктерометрии! А как активного смотреть? Ведь без него я могу только дать заключение о том, что этот хрен, который пришел, — гей, если изменения выраженные, или то, что половой контакт был, потому что зачастую насильник очень бережно обращается со своей жертвой! А вот то, что его изнасиловали — нет!

— Бывают случаи изнасилований, Люц, дети не будут такое скрывать, — я пытался успокоить друга, но выходило плохо.

— Я знаю. Но там не нужен сфинктерометр! Там идут общие признаки, только и всего, — уже более спокойно проговорил Люц, чтобы через несколько секунд взорваться вновь: — Нет, это даже не смешно! У меня нет опыта работы в этой области! Я спросил: а как мне выявлять активного, объясните мне, господа хорошие? Знаешь, что мне ответили? Что есть общие признаки: физиологические выделения, лобковые волосы, яйца гельминтов. Яйца гельминтов?! Сев, это мерзко! А если он помоется? Где я буду этих гельминтов на его члене искать?

— Это же все справедливо не только в отношении геев, Люц. Бывают такие случаи изнасилований и женщин.

— Я знаю! Но там не нужен этот прибор! Если только это не шлюха с многолетним опытом, которая решила посмотреть, на сколько наработала! Вот зачем он нужен для экспертизы конкретно изнасилований, если он применяется в проктологии?

— Тебя этот прибор, что ли, так завел? — наконец рассмеялся я. — Ну хочешь, я уволюсь, ты тогда быстро план доберешь, и будешь избавлен от амбулаторной экспертизы.

— Да иди ты! — обижено крикнул он и вышел из кабинета.