– Боже мой! Неужто правда? Зачем доктору нужны были эти фотографии?

– Не знаю. Мур, очевидно, объяснил, что фотографии требовались для какого‑то исследования, связанного с искусственным оплодотворением, но окружной прокурор ему не слишком верит.

– Жуткая история. Ну и как, они разобрались?

– Понимаете, Сэлли была вроде как внештатным сотрудником. Пока непонятно, знала ли она вообще, что фотографии Джастина попадают к доктору Муру. А Канелла работал на жену Мура. Она, очевидно, считала, что доктор ей изменяет. Доктор Мур и доктор Бертон, наверное, поехали в Брикстон, чтобы встретиться с Рикки Вайсом, а Канелла направился за ними, чтобы добыть информацию для миссис Мур.

– А потом наткнулся на этого параноика и придурка, Рика Вайса, и тот вышиб ему мозги, – продолжил Сэм. – Это мне и из газет известно.

– Так или иначе, окружной прокурор считает, что защита собирается использовать фотографии Джастина в качестве улики. Они хотят забросать жюри присяжных всеми этими запутанными взаимосвязями в надежде на то, что тогда все поверят в придуманную Вайсом теорию заговора.

– Вообще‑то совпадений и правда многовато.

– И это еще не все, – прошептала Марта и наклонилась над столом, словно стараясь спрятаться за невидимую ширму, которая отгородит их от посторонних глаз. – Шесть лет тому назад мы с Терри наняли детектива. Агентство было в центре города – не на Северном берегу. Нам порекомендовал его один приятель Терри по бирже.

– А вам‑то зачем понадобился детектив?

Она махнула рукой – мол, это не важно и продолжила:

– Это была одна, э‑э, затея, связанная с генеалогией. Детектив должен был съездить на восток страны, покопаться в свидетельствах о рождении и попытаться найти одного предка Терри. Угадайте, кого отправили на эту работу?

– Ту самую Сэлли? Да этого просто быть не может!

Она кивнула.

– Да, ее. Но я ничего не знала. Тогда я с ней не встречалась.

– Невероятно! Вы уже давали показания под присягой?

– Нет, и прокурор говорит, что мне не придется делать этого, если только меня не решат вызвать в качестве свидетеля, а это может случиться в самый последний момент. Так вот, если это все‑таки случится, я надеялась, что вы поможете мне подготовиться. Не бесплатно, разумеется. Я готова вам заплатить.

Сэм нахмурился и вытер рот салфеткой.

– Не надо так беспокоиться. У вас есть основания полагать, что вам может потребоваться адвокат?

Марта закрыла глаза – у нее были такие длинные ресницы, что Сэму казалось, будто они касаются щек.

– Я просто растеряна. У меня такое чувство, что меня предали. Мне не по себе оттого, что ни с того ни с сего я оказалась косвенно замешана в убийстве. Я чувствую, что мне надо быть крайне осторожной.

– Могу порекомендовать хорошего адвоката по уголовным делам, если вам так будет спокойнее…

– Нет, не думаю, что это понадобится, – сказала она. – Это все нервы. Простите. Обо всем этом так сложно говорить.

– Да, история запутанная, мать ее! – выругался Сэм и тут же подумал, может, не стоило так выражаться. Впрочем, смешно об этом рассуждать, учитывая, какие планы он строил относительно Марты. Тут он заметил, что после его грубости в разговоре возникла пауза, и решил, что надо бы заполнить ее непринужденным замечанием. Лучше всего будет сказать сейчас правду – не всю, конечно.

– Мне кажется, я учился в одной школе с дочкой Дэвиса Мура.

Марта не удивилась.

– Этот окружной прокурор из Небраски сказал, что не уверен в незаконности действий доктора Мура с фотографиями.