Когда, наконец, принесли чек – впервые в жизни так легко заработанный, – Робби сложил его и убрал под зеленую ветровку, в карман белой рубашки с короткими рукавами. Они вместе вышли на улицу. Солнце садилось, его лучи шли словно параллельно земле и били в глаза. Большой Роб надел темные очки и протянул Дэвису руку, прощаясь.

– Есть еще одна вещь, о которой я вам не рассказал, – сказал Робби, крепко сжав ладонь доктора Мура. – Вы прочтете об этом сами, когда просмотрите все документы, но я хочу сказать это вам лично. – Он положил левую руку Дэвису на плечо, наклонился к его уху. Однако шептать не стал: информация была не секретная, но очень уж личная. – Койн и ваша дочь учились в одном классе в Нортвуд‑Ист.

Дэвис смотрел вслед детективу. Он не знал, что должен сейчас чувствовать, не понимал, отчего так ноет живот. У него в руках был конверт с именем и фотографией. Ему казалось раньше: вот он узнает правду, и это сделает его счастливым. Но теперь Дэвис ощущал тревогу, а вовсе не радость. Анну Кэт убил человек, которого она знала. Возможно, даже друг. Значит, последнее, что ей суждено было испытать, – не просто ужас и боль, но еще и предательство.

67

Прошло уже тринадцать недель с тех пор, как Джастин получил последнее сообщение об убийстве в «Теневом мире». Восемь смертей за четыре месяца, а затем тишина. Ни одного зарезанного или задушенного персонажа, найденного в аллее, или подсобном помещении бара, или в грязном номере мотеля на Линкольн‑авеню. Джастин перестал играть еще два месяца назад, только заглядывал иногда проведать своего двойника и один раз зашел, чтобы отпраздновать день рождения виртуальной мамы.

Во вторник утром он надел в школу джинсы и черную майку, насыпал в миску сухой завтрак и начал перебирать сваленные в кучу на кухонном столе счета, журналы по обустройству дома и каталоги.

– Что ты ищешь? – спросила Марта.

– Газету, – буркнул Джастин.

– Рубрика «Скорость» где‑то там, на столе.

Джастин продолжал рыться в кипах старых газет.

– Не. Мне нужна первая страница.

Марта вздохнула.

– Тебе не надо бы все это читать. Ты ведь такой впечатлительный. – Она открыла нижний шкафчик, в котором хранила большие кастрюли, и достала оттуда сложенные страницы «Трибьюн». – Но, наверное, я не смогу тебя от этого оградить. Радио, телевидение, интернет. И бог знает, что вы еще там в школе обсуждаете!

Джастин сел и разложил газету на столе. Заголовок гласил:

СМЕРТЬ НА ДАМЕН‑АВЕНЮ

Полиция заявляет, что двадцатитрехлетняя женщина – первая жертва маньяка из Уикер‑парка за последние полгода.

Джастин пробежал глазами статью. Ее нашли за французским рестораном. Задушена, с ножевыми ранениями. Изнасилована. Тело было оставлено под дождем. Никаких отпечатков, никаких образцов ДНК. Время смерти, предположительно, от двух до четырех утра. Джастин согласился с выводами полиции: похоже, и правда маньяк из Уикер‑парка.

Далее в статье приводилась скудная информация о жертве. Родилась на севере штата. Училась в Чикаго в частном католическом университете Де Пол. Вечером ужинала с друзьями в ресторане, за которым ее нашли. Никто из друзей в качестве подозреваемых не рассматривается. Вот и все. Этот выпуск был электронным (его распечатывали дома сами подписчики), но у репортера все равно было не больше часа, на то чтобы подготовить и сдать материал.

В конце статьи – примечание редактора: «Репортаж подготовлен Сэлли Барвик».

– Уф!

Он накинул куртку и чмокнул на прощание маму.

– Доешь завтрак, у тебя же есть время, – сказала она.