Джастин спустился на первый этаж и прошел мимо охранника, совершенно равнодушного к тому, что он десять минут назад упустил Джастина. Он наверняка не настоящий – управляется программой, подумал Джастин. Программа прощает многое. Настоящий игрок – никогда.

Он перешел улицу, спустился по цементным ступенькам на Лоуэр‑Мичиган‑авеню и вошел в кафе «Билли Гоут». Заказал гамбургер, чипсы и колу и нашел шаткий столик, из‑за которого была видна дверь.

В реальности «Билли Гоут» был обыкновенной забегаловкой, ею он оставался и в «Теневом мире». Посередине зала торчала барная стойка в форме буквы Г; над ней висели телевизоры – сейчас показывали лучшие моменты вчерашнего баскетбольного матча «Чикаго Буллз». Стулья здесь были как в больнице: полые алюминиевые ножки, виниловые сиденья и спинки с покрытием под дерево. На полу исшарканный линолеум. По стенам висели фотографии в рамках, некоторые из них с автографами – это были звездные покровители кафе «Билли Гоут» в «Теневом мире». Звезды делились на три категории: люди, знаменитые в реальности, но почти не известные в «Теневом мире»; люди абсолютно неизвестные в реальном мире, но снискавшие популярность в мире виртуальном; люди, которые были знаменитостями в обоих мирах. Большинство представителей последней группы в игре были «реалистами» – это были крайне эгоистичные натуры, которым не хватало восхищения реальных людей, они нуждались в любви и внимании еще и персонажей параллельного мира. Правда, у некоторых из них были действительно интересные судьбы: например, один очень популярный телевизионный ведущий в «Теневом мире» отказался от карьеры журналиста и стал всемирно известным виолончелистом. Вот это действительно круто, думал Джастин.

Между тем в реальности он продолжал сидеть на своем месте, прозвенел звонок с урока, и ребята ринулись в столовую. Джастин потянулся. Едва ли кто‑нибудь обратит внимание, что он никуда не уходит. В том, что кто‑то из учащихся решил поработать за компьютером во время обеденного перерыва, не было ничего удивительного, и потом, мало кто из его одноклассников так тесно с ним общался, чтобы интересоваться его планами на обед. Оставшись один в кабинете, он снова погрузился в игру.

Он доел гамбургер и как раз собирался открыть большую пачку чипсов, когда вошла экранная Сэлли. Она остановилась на верхней ступеньке и оглянулась по сторонам. Увидев Джастина, она кивнула, хотя, похоже, не слишком рада была его видеть.

– Джастин, по‑моему, тебе рановато сидеть вот так одному, днем, в баре.

– Сэлли, в реальности – наверное. В игре к этому относятся спокойней.

Она села и залезла двумя пальцами в пачку с чипсами.

– Что случилось? – Поблизости не было посторонних, можно и не называть друг друга по имени. – Ты печатаешь. Ты что, в школе? – Если она в гарнитуре, то слышит не его голос, поскольку напечатанные Джастином слова воспроизводит ее компьютер. А то, что говорит она, появляется на экране у Джастина в виде субтитров.

– Да, гадство! – сказал Джастин и попытался, не слишком изящно, сменить тему: – Зато я, наконец, поймал тебя на том, что ты «реалистка».

Сэлли замолчала, и Джастин уже подумал, что обидел ее, но она ответила:

– Нет ничего постыдного в том, чтобы быть «реалистом».

– Совершенно ничего, – согласился Джастин. – Я удивился, только и всего. Я думал, ты просто любитель криминальных историй, вроде меня, и потому стала в «Теневом мире» работать в газете.

– Так и есть, – сказала Барвик, – вот только сначала я устроилась в настоящую газету. Как ты узнал?

– Увидел сегодня в газете фамилию автора репортажа.