Из всех четырех докторов «Клиники Новых Технологий Оплодотворения» Микки выбрал именно Мура, поскольку тот был самым большим грешником. Он был ярым защитником репродуктивного клонирования, выступал по этому поводу в конгрессе, публиковал статьи в журналах и газетах. Он был хорош собой и красноречив, его образ добавлял процедуре значительности. Один из его коллег сказал после очередных бурных дебатов в конгрессе, что если бы в защиту клонирования выступал кто‑нибудь другой, а не Дэвис Мур, то эта процедура осталась бы недоступной для тысяч нуждающихся в ней пар. Где‑то на заднем сиденье «катласа» валялась фотография, выдранная из журнала, который прислал в «Руку Господа» один сочувствующий. Там была опубликована хвалебная статья и фотография доктора, осклабившегося, что твоя кинозвезда. Дэвис Мур значился в самом начале списка людей, которых «Рука Господа» приговорила к уничтожению.

– О‑о черт! – вырвалось у Микки, когда дикторша в новостях сказала, что состояние Дэвиса стабильное и он поправится. Мало того, что грешник остался в живых, а значит, продолжит насмехаться над Господом Богом; то, что он выжил, – еще и болезненный удар по самолюбию Педанта. Он‑то считал, что метко стреляет с такого расстояния. И все же Микки выстрелил, пуля достигла цели, и это попало в новости, об этом узнали люди в Миннесоте, Калифорнии, Вашингтоне и, может быть, даже в каком‑нибудь Гонконге. На экранах был огороженный желтыми лентами пятачок, место преступления, и репортеры рассказывали миру, какими дьявольскими вещами занимался Дэвис Мур ради денег и что нападавший, очевидно, покушался на жизнь этого и подобных ему безбожников. Получается, цель достигнута. Вряд ли сегодня все эти доктора, толкующие про «новые методы оплодотворения», все эти исследователи и даже производители лекарств заснут спокойно.

Тем временем по одному из восьми каналов новостей, которые принимала антенна этого дешевого мотеля, шла беседа с двумя экспертами: за и против клонирования. Микки сидел на краешке двуспальной кровати с миской у самого рта и прихлебывал кашу, которую только что сварил на плитке. Уродливая баба, защищавшая клонирование, разглагольствовала о праворадикальном движении и терроризме и о том, как эти фанатики даже ей недавно угрожали. Это звучало как пустая жалкая попытка вызвать к себе сочувствие, но Микки‑то знал, что она говорила правду: это он ей и угрожал, он выхватил ее имя, как и имена дюжины других, таких же, из телебеседы вроде той, что шла сейчас.

Этого педика, противника клонирования, Микки тоже видел не первый раз. Его часто приглашали на такие передачи в качестве оппонента, специально чтобы продемонстрировать, какие никчемные слабаки выступают против клонирования. Его рыжая бородка прикрывала безвольный скошенный подбородок, он был отвратительно загримирован и все время потел. Он пожелал всего наилучшего семье доктора Мура, сказал, что его организация осуждает насилие, и высказал пожелание, чтобы полиция поскорее нашла преступников и привлекла их к ответственности за покушение. Как же Микки ненавидел этого гада: политика заботила его куда больше, чем вопросы морали. Сам Микки был не противник клонирования, а защитник Господа; он хотел доказать всему миру, как сильно воинство Господне. Он верил не в то, что у кого сила, тот и прав, а в то, что за кем правда, тот и силен. Всем этим ученым, феминисткам и прочим солдатам армии греха недостаточно будет поддержки Верховного суда и прессы, соучастников их преступлений, нет, этого не хватит, чтобы сломить праведных мира сего! У Микки была винтовка, воля и выданная самим Господом виза в любой конец мира, куда призовет Микки Его глас.

Фил и остальные сейчас уж точно сидят в их молельном доме, смотрят новости. Микки хотелось им позвонить, но по их правилам делать этого было нельзя. ФБР знает о существовании «Руки Господа» – агенты‑федералы как пить дать отслеживают звонки.