Изменить размер шрифта - +
Перегнувшись через стол, он уставился в выцветшие глаза старика и доверительно произнес:

– Издатели, которых я представляю, обладают практически неограниченными возможностями, мистер Ханстел. И если не удастся договориться с вами, мы перевернем весь Зольтен – всю Швейцарию, если потребуется, – но найдем то лицо, которое вы покрываете.

Откинувшись на спинку кресла и прикрыв глаза, старик долго молчал. Видимо, теперь он догадался, кого на самом деле представляет его гость и какие силы могут быть приведены в движение в ближайшем будущем. Наконец герр Ханстел поднял веки и тихо спросил:

– Могу я подумать до вечера?

 

* * *

 

Блейд не тешил себя иллюзиями; он догадывался, что Ханстелу нужно время, чтобы кого‑то предупредить. И сейчас, стоя перед небольшим ухоженным особняком на окраине Зольтена, он знал, что его хозяин хорошо подготовился к приему незванного гостя.

Пожилая молчаливая служанка провела его в кабинет – второй кабинет за два дня; он искренне надеялся, что посещать третий ему не придется. Вдоль стен громоздились дубовые шкафы и полки с книгами; за огромным письменным столом, напоминавшим дремлющего мастодонта, сидел старик – такая же античная древность, как и почтенный директор музея. Поднявшись, он довольно тепло приветствовал Блейда.

Впрочем, возрастом и отличным английским сходство между ними исчерпывалось. Герр Ханстел был щуплым и унылым; герр Рудольф Шварц – огромным, словно престарелый медведь, и весьма улыбчивым. Пил он, как тут же выяснилось, отнюдь не минеральную воду.

Покончив с первой рюмкой, оба закурили, приглядываясь друг к другу. Некоторое время царило молчание; Шварц первым нарушил его.

– Итак, герр Сноуди, вы хотели бы взглянуть на знаменитый зольтенский параллелепипед, – добродушно прогудел он. – Какой именно экземпляр вас интересует?

Поперхнувшись дымом, Бленд уставился на старца. Такого поворота событий он не ожидал! Шварц, явно наслаждаясь изумлением гостя, копался в чреве своего мастодонта. Наконец он с торжествующей улыбкой водрузил на стол довольно большой ящик полированного дерева и откинул крышку. Взгляду разведчика предстала тусклая поверхность со стальным отблеском: он не сразу понял, что видит плотно уложенные металлические бруски.

– Ну, какой желаете? – старик начал выкладывать свои сокровища. – Год тысяча восемьсот восемьдесят первый, январь, апрель, июль и октябрь; восемьдесят второй, тоже самое; а это уже восемьдесят третий…

Перед Блейдом лежали тринадцать довольно длинных и плоских брусков дюймовой ширины, насмешливо поблескивая в ярком свете настольной лампы.

– Я вижу, в прошлом веке кто‑то поддерживал регулярные связи с пришельцами, – пробормотал разведчик. Он уже пришел в себя и теперь, усмехаясь, обозревал эту выставку.

– Не кто‑то, молодой человек, а мой дед, Генрих Шварц, археолог и нумизмат. Только связан он был не с пришельцами, а с Первым Образцовым Зольтенским банком, – Старец аккуратно подровнял бруски и поднял глаза на гостя. – Так что же вы хотите узнать?

– Все, – Блейд вытащил ид портфеля магнитофон и, взглядом испросив у хозяина разрешения, щелкнул клавишей. – Все, повторил он, – и в первую очередь откуда такое изобилие, – его ладонь легла на шеренгу брусков.

– Хмм… – Шварц отставил пустой ящик. – Видите ли, герр Сноуди, это давняя история… – Он медленно поглаживал седые усы, уставившись в окно. Я полагаю, вам известно, что Зольтен знаменит не только своим музеем, минеральной водой и мифическим параллелепипедом, но и банками – Образцовым в первую очередь. Так вот, в году тысяча восемьсот восьмидесятом мой дед, Генрих Шварц, археолог, знаток и собиратель древних монет, профессор муниципального зольтенского университета, предложил местным финансистам разработать золотой банковский стандарт… Знаете, что это такое?

Блейд кивнул.

Быстрый переход