– Ваша щедрость, сэр, позволит нам существенно ускорить работы над вторым вариантом телепортатора – заметил он. Как только будет испытан прибор ТЛ‑1…

– А что, он еще не испытан? – премьер вопросительно приподнял бровь.

– Видите ли, сэр. – Лейтон смущенно хмыкнул, – наш путешественник не сразу освоился с управлением. Но он делает успехи, очень большие успехи! Я полагаю, неделя‑другая, и…

Государственный муж благожелательно склонил голову, потом с нескрываемым любопытством поинтересовался:

– Вы уже разработали какую‑то программу, Лейтон?

– Да, сэр. Вначале – краткий визит, на полчаса, на час… только чтобы проверить, работает ли прибор и, так сказать, провести калибровку процесса транспортации. Затем я планирую несколько небольших вылазок, порядка двух‑трех суток для поиска интересных объектов. И, наконец, длительное путешествие.

– Что ж, разумная стратегия, – премьер, на правах хозяина, снова плеснул в рюмки коньяка. – За успех проекта, друзья мои!

Теперь выпил даже лорд Лейтон. Когда хрустальные бокальчики опустели, министр снова забарабанил по столу, на сей раз выбивая тревожные и грозные такты арии Мефистофеля «Сатана там правит бал», узнал Дж., подумав, что сейчас начнется допрос с пристрастием. Так оно и было.

– Теперь, джентльмены, я хотел бы перейти к некоторым практическим вопросам, – премьер опустил глаза на все еще лежащий перед ним список с достижениями великого проекта. – Например, вот это, – он отчеркнул холеным ногтем строку. – Как обстоит дело с исследованием тексина? Когда мы сможем наладить его производство? Я надеюсь, что вы оба понимаете…

Заседание фирмы «Лейтон Инкорпорейд» продолжалось.

* * *

Очередной старт можно было занести в рубрику редких событий. Ричарда Блейда провожали два человека.

До того Дж. был в подземелье его светлости только однажды, когда три года назад Блейда отправляли в Берглион. Собственно, в тот день он еще не знал, что попадет именно в Берглион, в печальный мир заката и увядания, и присутствие Дж. было вызвано совсем иными причинами. В июле шестьдесят девятого шефа МИ6А беспокоило не то, куда попадет его подчиненный, а то, откуда он прибыл – ибо Блейд, после возвращения из Меотиды, испытывал приступы хандры и гнетущую тоску. К счастью, такого с ним больше не повторялось.

Он шел сейчас в свой десятый поиск и, пожалуй, впервые задумался над тем, как изменили его четыре с половиной года странствий. Он по‑прежнему был молод и силен, решителен и смел, он сохранил свою авантюристическую тягу к приключениям и не боялся риска, он умел быть жестоким, порой безжалостным. Но появилось в нем и нечто новое например, ненасытное, неутолимое любопытство, которое он в шутку называл ВИИ – вирусом Измерения Икс. Он испытывал странную раздвоенность, пребывая на Земле, тосковал по чужим мирам, находясь же в странствиях, нередко с ностальгической грустью вспоминал о лондонских туманах и рокоте волн у подножий меловых утесов Дорсета. Возможно, он просто еще не нашел СВОЕГО мира – такого, который был бы столь подобен Земле, чтобы подарить страннику ощущение родного дома и, в то же время, оставался достаточно чуждым, чтобы пробудить интерес и любопытство. Придет время, и Блейд обнаружит такую реальность, ему суждено найти вторую родину в Айдене – а также дом, друзей и женщин, которые будут любить его. Но это случится еще не скоро.

Кроме тяги к дальним дорогам неведомых миров, он обрел некую философическую отстраненность, спасавшую от стрессов, подобных испытанному после возвращения из Меотиды. Тоска, овладевшая им в тот период, была самой острой, почти нестерпимой, однако он чувствовал нечто подобное после всех своих путешествий в Альбу, Тарн, Катраз… Он обладал умением или даже талантом – быстро находить в новых мирах возлюбленных и друзей, но в конце концов это ценное качество оборачивалось против него – когда он покидал тех, кто стал ему дорог.