— Я подозреваемый?

— Пока нет. Все от вас зависит.

— Подождите, что от меня зависит? Я не понимаю..

— Это потом, Леонид Александрович, ладно? Вы мне еще раз расскажите, как вы вышли, что было.

— Да я уже рассказывал…

— А вы еще раз.

— У меня с Булгаковым был прямой эфир. После передачи я вызвался его проводить, мне надо было поговорить с ним.

— О чем?

— О выборах, о будущих передачах… Ну есть.., были у нас с ним дела…

— Какие дела?

— Общие.., телевизионные дела.

— Какие?

— Он одно время активно спонсировал наш канал. Входил даже в общественный совет.

— Рекламу вам давал, да?

— Да, политическую, как и на другие каналы.

— Еще что?

— А потом как-то наши дороги разошлись.

— Почему?

— Мы стали поддерживать другого кандидата.

— Кого?

— Казанцева. Александра Казанцева.

— А, да-да… Ну и?

— Что, простите?

— Курите? — спросил следователь.

— Нет.

— Хорошо. Так что у вас с ним были за дела?

— Мы решили снова поддерживать его кандидатуру. Вот об этом я ему хотел сообщить, договориться о встрече.

— На улице договориться?

— По дороге.

— А в кабинете нельзя было?

— Почему? Можно. Только мой кабинет на третьем этаже, а Булгаков торопился.

— Он торопился?

— Да.

— Почему вы так решили?

— Потому что он мне так сказал.

— Так вы, значит, вместе вышли на улицу?

— Да.

— И как вы шли? Ну кто первый, кто потом?

— Он первый, за ним секретарь, кажется. Потом — я.

— А охранники?

— Охранники позади нас.

— Ага! Охранники сзади. Вот так? — Следователь двинул по столешнице бумажку к Крахмальникову.

Леонид посмотрел. Пять кружочков, возле каждого буква.

— Да, вроде так.

— Леонид Александрович, — сказал следователь, забирая бумажку, — у меня магнитофон работает. Я вам говорил?

— Да.

— Он все записывает.

— И что?

— Можно все сказать, он все запишет. А можно его выключить.

— И тогда он записывать не будет.

— Да. Выключить?

Крахмальников внимательно посмотрел на следователя. Что-то до него стало доходить. Что-то следователь ему хотел все время сказать.

— Простите, не знаю, как вас…

— Андрей.

— По батюшке? , — Обойдусь.

— Андрей, у меня что-то не так?

— Ну безвыходных положений не бывает.

— Вот как? А у меня близко к тому?

— Я ж говорю.

— Объясните.

Следователь почесал затылок, помял лицо, посмотрел в окно. Выключил магнитофон. Потом уставился на Крахмальникова и выдвинул из-под стола три пальца.

— Три чего? — спросил Крахмальников. — Сотни? Штуки?

— Мгм.

— Рублей, долларов?

— Мгм.

— Завтра, — сказал Крахмальников. — У меня с собой нет.

— Не. Завтра — нет.