– Я все же использую два слова, – ответил он главе государства. – И они будут: «Да», «Но».

    Чего-то подобного президент и ожидал. И невольно усмехнулся.

    – Ну ладно, – сказал он. – Расшифруйте это ваше «Но».

    – Не рано ли – именно сейчас?

    – Рано? В скором времени будет переизбираться половина Конгресса…

    Президент встал, отошел от низкого столика, за которым оба сидели. Подошел к окну, секунду-другую постоял, глядя поверх эллипса вдаль – на серый обелиск мемориала Вашингтона.

    – Если бы мы могли завтра послать экспедицию на Марс, – проговорил он медленно, – с этим договором можно было бы и подождать, согласен. Но в НАСА непреклонны: нужно еще как минимум одно серьезное ходовое испытание «Амбассадора». Без людей, конечно. Мы ведь не хотим, чтобы экспедиция превратилась в приключение с непредсказуемым исходом? Так что в чем смысл вашего «Но»?

    – Я имел в виду другое. Вы уверены, что русские нас не надуют?

    – Хотелось бы верить, – вымолвил президент не сразу, словно бы не вдруг возник у него такой ответ, а только после серьезного раздумья.

    8

    Информация схожа с водой: всегда находит дырочку, в которую можно просочиться. Но есть и серьезная разница: вода всегда течет вниз, информация же порой избирает самые причудливые пути.

    Председатель Объединенной российской оппозиционной партии имел разговор с директором СБ. Происходил этот разговор не в московском Капитолии, как можно было бы предположить, и уж подавно не на Лубянке, но в лимузине. Оппозиционер пригласил директора Службы из любезности: у генерала вдруг скис его служебный «мерс», что у машин этой марки случается, как все знают, достаточно редко. Во всяком случае, именно так это должно было выглядеть – и действительно выглядело – со стороны. Просто отъезжая от только что открытого памятника Рабле (ответное действие на открытие в Париже монумента Гоголя), на котором присутствовали больше половины видных политиков – все, кто в этот день находился в Москве, – глава оппозиции пригласил директора в свою машину.

    Оба пассажира чувствовали себя достаточно непринужденно: в свое время работали в одной и той же конторе. Правда, потом пути их, казалось, разошлись. Не по их желанию, но в связи с политической необходимостью. Так что отношения их друг с другом, по сути, не изменились – только перешли на новый уровень, стали масштабнее, а значит – и ставки в игре, которой, как известно, и является жизнь, возросли намного.

    – Так что слышно? – спросил оппозиционер, прекрасно понимавший, что «мерседес» тут ни при чем и не ломалось в нем ничего.

    – Как здоровье? – вопросом же ответил директор.

    – Вроде бы нет причин жаловаться. А что?

    – Да вот информация пошла – ожидается грипп. Чуть ли не эпидемия.

    Наблюдательный человек заметил бы, что эта новость серьезно озадачила главного оппозиционера.

    – Уверен?

    – Из первых рук. Главного эпидемиолога.

    Имелся в виду, однако, начальник кремлевской охраны.

    – Та-ак… И быстро она движется? Эпидемия?

    – Ну, идет с Камчатки – так что дня за три доберется.