|
Моска пил кофе. На мгновение он задохнулся от гнева и теперь только и ждал момента улизнуть из этой комнаты. Все это зашло слишком далеко. Их болтовня уже начала действовать ему на нервы. - Но он должен прекратить бегать по девкам, - сказала Эмми. Моска смиренно вмешался в разговор: - Одна только загвоздочка. Я не готов назначить дату свадьбы. Они с изумлением воззрились на него. - И я не уверен, что хочу жениться, - добавил он с ухмылкой. - Что? - Эмми опешила. - Что? - Она была так разгневана, что не смогла больше ничего сказать. - И хватит бубнить про три года. Мне-то какая разница, что ее ни разу не поимели за эти три года? Вы что же думаете, я только об этом и размышлял бессонными ночами? Что, черт возьми, коли она не пользовалась своей штучкой, она у нее стала золотой? У меня было полно других забот! - Пожалуйста, Уолтер! - взмолилась мать. - К черту! - сказал Моска. Мать вышла из-за стола и отвернулась к плите. Он знал, что она плачет. Все вдруг встали, и Альф, держась рукой за край стола, злобно закричал: - Хорошо, Уолтер, всю эту болтовню о том, что тебе надо приспособиться, тоже можно прекратить! - По-моему, с тобой слишком много цацкаются с тех пор, как ты вернулся домой, - сказала Эмми с нескрываемым презрением. Ему нечего было возразить - разве что сказать все, что он о них думает. - Поцелуй меня в задницу! - И хотя Моска произнес эти слова, обращаясь к Эмми, он обвел взглядом всех троих. Он встал и собрался уйти, но Альф, все еще держась за стол, преградил ему дорогу и заорал: - Черт тебя побери, это уж переходит всякие границы! Извинись, слышишь, немедленно извинись! Моска оттолкнул его и слишком поздно заметил, что Альф без протеза. Альф рухнул и головой ударился об пол. Обе женщины вскрикнули. Моска быстро наклонился, чтобы помочь Альфу подняться. - Эй, с тобой все нормально? - спросил он. Альф кивнул, но закрыл лицо руками и продолжал сидеть на полу. Моска выбежал из квартиры. Он навсегда запомнил эту картину: мать стоит у плиты и плачет, ломая руки. В день отъезда Моски мать ждала его дома - она с самого утра никуда не выходила. - Глория звонила, - сказала она. Моска кивнул, приняв к сведению ее слова. - Ты сейчас будешь укладывать вещи? - робко спросила мать. - Ага, - ответил Моска. - Тебе помочь? - Не надо. Он пошел к себе в спальню и достал из шкафа два новеньких чемодана. Он сунул сигарету в зубы и стал искать спички в кармане, а потом пошел за ними на кухню. Мать все еще сидела за столом. Она закрыла лицо носовым платком и беззвучно плакала. Он взял спички и собрался выйти. - Почему ты со мной так обращаешься? - спросила мать. - Что я тебе сделала? Ему не было ее жалко, и ее слезы оставили его равнодушным, но он терпеть не мог истерик. Он постарался говорить спокойно и тихо, чтобы унять клокотавшее внутри раздражение: - Ничего ты не сделала. |
