Ненавижу, когда он прав. Мне плевать на отца, но я не прочь узнать, о чем он думал, когда заранее оставлял мне посылку. Он будто чувствовал, что уйдет, и вместо знакомого ему равнодушия, раскошелился на сентиментальности. Откроет ли мне записка его тайну? Пойму ли я что-то, что раньше не давало мне покоя? Стану ли я ближе к отцу?

- Будь здесь, - на выдохе предупреждаю я. Вновь смотрю на друга и цокаю, заметив на его лице самодовольную ухмылку. – Узнаю, что отошел от кассы…

- Ничего ты мне не сделаешь.

Мы перекидываемся хитрыми взглядами, а затем я недовольно стаскиваю с прилавка сумку. Кожаный рюкзак нагрелся на солнце. Металлические вставки ошпаривают пальцы, и я прикусываю губу, гадая, что же мне предстоит увидеть. Вдруг это очередная шутка, на которую осмелился мой отец? Режим ожидания включен, я опять хочу разобраться в деле, из-за которого долгие годы сходила с ума. Вот только зачем мне все это?

Закрываюсь в кладовке. Осматриваю забитые дисками полки деревянных, высоких шкафов и усаживаюсь прямо на пол. Не думаю о том, что он грязный. Буркнув себе нечто несвязанное под нос, достаю запечатанный конверт и взволнованно втягиваю в легкие воздух, надувшись, будто воздушный шар. Ну, что ж, Колдер. Удиви меня.

Ловко раскрываю письмо. Достаю сложенный втрое листок бумаги и читаю.

Каждый день думаю о том, не подверг ли я тебя большей опасности, оставив одну? Ложь – спасение. Но во имя чего, если все бессмысленно?

Эмеральд, запомни, что бесстрашие – это не способность справляться со своими страхами. Бесстрашен тот, в ком есть силы справиться с самим собой. И, знаешь, мне не удалось победить внутренних демонов. Я люблю тебя и надеюсь, что это сделаешь ты. Моя дочь.

Дорогая Эмеральд.

Твой отец.

Сент-Клер Авеню, 777. «Краун Плаза».

Не знаю, как реагировать. Пробегаюсь глазами по тексту снова и снова, и никак не могу поверить в то, что держу в пальцах. Это письмо. Не два слова. Не два предложения. Он, действительно, потратил время на то, чтобы сказать мне нечто важное. Удивительно. Почему же раньше он не был так красноречив, и о какой опасности идет речь? Может, он бежал от закона, прятался по закоулкам? Что за адрес указан в конце письма? И почему он хотел, чтобы я о нем узнала? Столько вопросов. Голова просто взрывается!

Откладываю листок в сторону и ударяюсь затылком о стену. Тут же неприятная боль вспыхивает между висков, я прикусываю губы и зажмуриваюсь, невольно принявшись за давно забытое дело: рисую в мыслях его образ. Как же он выглядел? Мне всегда хотелось верить в то, что Колдер Эберди высокий, широкоплечий мужчина с грубо очерченным подбородком. Ладони у него огромные, а пальцы – вытянутые. Будто он пианист. К слову, таким я его себе представляла, когда была в хорошем расположении духа. То есть почти всегда он у меня выходил неуклюжим толстяком с волосами на груди и серыми глазами, прозрачными, как у рыбы. В детстве я много фантазировала. Однако даже прирожденного таланта ко лжи и к иллюзии не хватило, чтобы придумать себе настоящего отца.

Поднимаюсь и оттряхиваю шорты. Если в моей жизни и было место тайнам, то они касались оценок, парней и прочей чепухи, не имеющей никакой ценности. Данная загадка разжигает во мне нотку авантюризма. Почему бы не попробовать разобраться в том, что, наверняка, гораздо интереснее, чем работа за прилавком? Пусть речь идет об отце. Можно ведь притвориться, будто моя цель – жизнь абсолютно незнакомого мне человека.

Что тоже недалеко от правды.

Выхожу из кладовки и громко захлопываю дверь. Плечи Саймона дергаются. Парень переводит на меня обеспокоенный взгляд и протягивает:

- Тише, бестия, - он усмехается, - что бы ни случилось, не стоит крушить здание.