– И что же ты нашла в этом амбаре?

– Всему свое время. Сначала мне надо рассказать тебе, чем вообще занималась «Иерихонская команда».

Я пошел к бару за новой выпивкой. После Антверпена чувствовалась большая усталость. Я был немытый, а швартовка «Андромеды» моими собственными руками этим утром уже сейчас казалась ностальгическим воспоминанием, которое любишь тем больше, чем дальше оно от тебя отходит. Прелюбодейская мольба Билли Пола, изливавшаяся из динамиков над баром, сменилась жалостливыми стонами Марвина Гея по поводу того, что добрые люди умирают рано. «Иногда и плохие люди умирают рано», – подумал я, шаря мелочь в карманах и разглядывая собственное отражение в зеркале за стойкой. На ум пришел снимок «Иерихонской команды», общее выражение безумия на потерянных юных лицах. Я поежился, хотя никакого холода в пабе не было, заплатил за выпивку и вернулся к Сузанне. Она приступила к рассказу.

Рейд по окопам изобрели канадцы. Они обладали той энергией и лихостью характера, которые, надо полагать, объясняются жизнью на открытом воздухе. Канадцы не были фабричным «пушечным мясом» индустриализованной Англии, где было принято рабски стоять у станка где‑нибудь на заводе в Бирмингеме или Лидсе по двенадцать часов кряду шесть дней в неделю. Позиционная война заставила этих вольных лесных стрелков искать способы разогнать скуку. Вот они и придумали устраивать рейды по окопам в глухие ночи, чтобы поднять боевой дух и удовлетворить молодой аппетит к уничтожению врага.

Для этого использовалось импровизированное, чуть ли не средневековое оружие вкупе с жестокостью и злобностью намерений. Важно было действовать тихо, и вот почему в ход пускались те или иные вариации на тему штыков, дубин и кастетов. Были популярны мачете, кинжалы и тяжелые широкие ножи. Удавки также стояли в первых строчках этого списка, однако для их применения требовалось обладать определенными навыками бесшумного убийства, которые приходят только с опытом. Не говоря уже о том, что надо иметь особую злость, чтобы задушить человека до смерти.

Эти рейды были героическими и успешными. Они действительно поднимали боевой дух союзников и причиняли физический ущерб, повергая в страх и выматывая людей, сидевших во вражеских окопах. Из‑за них сон стал помехой, а отдых – безрассудной глупостью. Из‑за них повсеместно распространялись пугающие слухи и паника. Нередкими стали случаи, когда враг открывал огонь по собственным часовым и разведчикам. В общем и целом окопные рейды продемонстрировали большой успех, причем до такой степени, что эту тактику переняли австралийцы, новозеландцы и шотландцы. В конечном итоге даже у англичан наконец открылись глаза на столь экономичный и эффективный способ ведения боевых действий.

К тому моменту, когда американцы присоединились к войне, окопные рейды стали неотъемлемой стороной жизни на переднем крае. Деревенские парни из Кентукки или луизианских болот подхватили инициативу с той же готовностью, с какой свиньи набрасываются на запаренную ботву. Один из молодых офицеров проявил особый раж в этой кровавой, партизанской манере решения конфликта. Любопытно отметить, что он вовсе не происходил из сельского захолустья. Его звали Гарри Сполдинг, и он показывал превосходные результаты и как спортсмен, и как студент Йеля.