И это сразу же запустило коллапс всей их техно-магической инфраструктуры. Потому что, разумеется, всё держалось именно на энергии артефакта.

Точнее, на том, как Арман перераспределял её между всеми нуждами клана.

Теперь же её разом стало не хватать на поддержку тех же морских глубоководных радаров.

Так что, какую бы панику сейчас ни разводили в командном центре, не изменится ровным счётом ничего.

Но и объяснять, что происходит, Великий Князь тоже не хотел.

Он лишь вздохнул и молча вышел из зала, даже спиной чувствуя испуганные и удивлённые взгляды его людей.

Ему нужно было срочно что-то решать. Но что?

Арман был гениальным ретранслятором энергии. Возможно, лучшим из когда-либо существующих.

Его мозг чем-то напоминал современные компьютеры, настолько хорошо он его натренировал.

В соединении с ним его энергосистема не прекращала работать, даже когда он спал.

Большинство этих процессов выполнялись на полном автомате. Тысячи лет практики не прошли даром.

Но теперь всё это не имело значения. Если Бастиан не вернёт артефакт, то вариантов почти не останется. Придётся поглощать благодать в промышленных масштабах. Но даже это вряд ли полностью удовлетворит все потребности клана. Уже не говоря о возможных побочных эффектах.

Арман дошёл до своего кабинета и сел в кресло, вытянув ноги к камину. Затянулся трубкой, отгоняя от себя дурные мысли.

Бастиан всё ещё сражается. Как глава клана Салазар и ретранслятор такого уровня Арман мог дотянуться до любого члена своего рода. И даже потеря раковины не лишила его этого дара.

Но зависимость от сына угнетала его. От того справится он или нет, зависела судьба клана.

Может быть, всё-таки стоило отправиться под воду, в город Сирен самому или вместе с Бастианом?

Но тогда на земле в клане Салазар началась бы настоящая паника. Ведь было кое-что, в чём Арман не любил признаваться даже самому себе.

Он не справлялся.

Шли годы и даже века. Могущество клана постоянно росло, как и мастерство Великого Князя. Но в какой-то момент клан начал увеличиваться быстрее, чем Арман мог за этим угнаться.

И это при том, насколько отлаженной и чёткой была работа его мозга.

Бастиан…

Арман не был дураком и догадывался, что сын думает о том, что уже не одну сотню лет его отец Великий Князь почти не выходит из замка.

Но никто не понимает, какая это ответственность. Какое давление, когда на твоих плечах судьба тысяч магов, привыкших получать энергию от своего главы.

Бастиан думал, что всё дело в ревности. Что Арман боится, что сын сравняется с ним в силе.

Но боялся он обратного. Того, что никто и никогда не сможет разделить с ним эту ношу.

Ни у одного из его детей не нашлось таланта ретранслятора на том уровне, когда с этим можно было бы работать в масштабах клана.

Воины, повелители стихии, даже артефакторы…

Они служили величию клана, но были не способны прийти ему на смену.

Ни один.

Впрочем, какая теперь разница.

Арман меланхолично отслеживал в уме, как гаснут энергетические метки воинов из его лучшего флота.

Те, которые отправились вместе с Бастианом в город Сирен.

В момент, когда он потерял связь с реликвией, уже стало понятно, что что-то пошло не так. Похоже, проклятые рыбы всё-таки нашли способ договориться с Перл.

Ну а теперь он всем своим существом чувствовал крах их ударной флотилии.

Но, пока жив Бастиан, ещё оставалась надежда.

Помощь реликвии даёт огромное преимущество, но его сын не слабак. У него такой огромный резерв, что сейчас он вполне способен посоперничать с уже частично истощённой реликвией.

А проклятые рыбы ещё не умеют ей управлять в полную силу, что даёт сыну шанс…

Но почему-то Арман и сам сейчас не верил своим мыслям.