Я, сама не своя, снова направилась к бару.

– Это не он, – сказала я Ромео. – Малый, о котором я говорю, сделал телефонный звонок из «Гроб‑клуба».

Ромео повернулся к своей напарнице, которая прятала чаевые в лифчик.

– Эй, эта девчонка ищет лысого парня, который приходил в клуб прошлой ночью, – сказал Ромео. – Он звонил отсюда.

– Ага, вроде было такое, – сказала девица.

– Правда? – встрепенулась я.

– Я запомнила, потому что он попросил у меня разрешения воспользоваться телефоном. Больше никто не просит. У всех есть сотовые.

– А он не говорил, где остановился?

– Нет. Он только поблагодарил и дал мне двадцатку за то, что я разрешила ему позвонить с нашего телефона.

– А он был с кем‑то? – спросила я, надеясь услышать новости об Александре.

– Кажется, он болтался тут с парнем в плаще Дракулы.

– С Александром? – спросила я возбужденно. – Его звали Александр Стерлинг?

Ромео посмотрел на меня, как будто узнал это имя, но потом отвернулся, чтобы протереть стойку.

– Мне некогда было знакомиться, – сказала его напарница, отвернулась от меня и стала обслуживать парня, одетого в кожу и махавшего двадцаткой.

Джеймсон все‑таки был здесь! Возможно, был и Александр в плаще с капюшоном, который он надевал в ту последнюю ночь, когда я его видела.

Я огляделась по сторонам, ища какие‑нибудь знаки, которые помогли бы мне найти его. Может быть, Александр счел это место насквозь фальшивым? Интересно, здесь отираются только неприкаянные готы вроде меня или среди них есть настоящие вампиры? Потом я вспомнила, как можно распознать настоящего вампира, полезла в сумочку и достала пудреницу Руби. С этим вышел полный облом. Все клыкастые тусовщики, стоявшие вокруг меня, превосходно отражались в зеркальце. Значит, нужно было придумать другой план. Я положила пудреницу на место и направилась к двери.

Неожиданно на мое плечо легла холодная рука. Я обернулась.

– Кажется, я знаю, кого ты хочешь увидеть, – сказал Ромео.

– Правда?

– Иди за мной.

Испытывая воодушевление, смешанное со страхом, я двинулась за своим готическим проводником. Он повел меня по винтовой лесенке на балкон, где на кушетке в форме гроба сидел некто, окутанный тенями. На круглом журнальном столике перед ним стояли большой бокал и подсвечник. Таинственная фигура подняла глаза, я почувствовала неожиданный холодок и с замиранием сердца прошептала:

– Александр?..

Незнакомец поднял канделябр, осветив мое лицо. Это был не Александр.

Передо мной сидел тинейджер с лицом мертвеца, привлекательным, хотя и почти скрытым прядями волос, падавшими на него. Они были слипшимися, белыми, с красными кончиками, словно их обмакнули в кровь. Бровь парня была проткнута тремя серебряными колечками, в ухе висела серьга в виде скелета.

Его глаза пронизывали меня насквозь. Один из них был зеленым с металлическим отливом, а другой – цвета прозрачного голубого льда. Белки покрывала паутинка сосудов, как будто этот тип не спал несколько суток, кожа имела мертвенно‑бледный цвет, ногти, как и мои, покрывал черный лак, а на руке читалась татуировка «Одержимость».

Мне потребовались все силы, чтобы отвести глаза – взгляд его притягивал, словно наполненный некими неведомыми чарами.

– Судя по всему, ты разочарована, – произнес незнакомец вкрадчивым тоном, снова приковывая меня к себе взглядом. – Ты ожидала увидеть кого‑то другого?

– Да. То есть… нет.

– В надежде соединиться с ним на целую вечность? С тем, кто не убежит от тебя?

– А разве не все на это надеются? – парировала я.