У меня затряслись колени, появилась странная дрожь. Что-то почти гудело в ушах, а может — в душе. Я медленно потянулась внутрь себя и с удивлением обнаружила, что могу почувствовать проклятье, наложенное на меня Трентом. Оно было со мной не долго, и чуждое, маслянистое ощущение следов эльфийской магии дало легко его найти, как почти незаметную боль. Еще странней было то, что проклятие ощущалось в моем ци как металлическая стружка, которая сама тянется к Ку’Соксу, как цветок к солнцу. Проклятье было создано для него, так же как фокус — для вервольфов. И оно хотело вернуться назад.

Черт побери, я и правда смогу сделать это.

Плечи напрягались, и я начала рыться в памяти, пытаясь припомнить слова, которые Трент использовал, чтобы вобрать коллективную энергию и наложить проклятье. Одна фраза, чтобы передать его, еще одна, чтобы разорвать связь и препятствовать его возвращению. Что-то о заслуженном наказании?

Тритон наблюдала за мной, пока Ку’Сокс пускал пыль в глаза и размахивал руками, пороча мою мать, отца и Ала одновременно. Я собрала из своего ци проклятие, все, до последней частички, и зажала в кулаке. Оно причиняло боль и пульсировало, как будто я удерживаю взрывающуюся бомбу.

«Si peccabas, poenam meres». Это фраза активации. Я так и знала. Я могу сделать это!

— Она не демон! — воскликнул Ку’Сокс в конце своей речи и развернулся в освещенном круге, блеснув фиолетовой одеждой. — И она должна быть уничтожена!

— Докажи! — крикнула я и выпустила проклятье. Оно сверкнуло в моей руке, как черное пламя, и прыгнуло на Ку’Сокса прямо через стол.

Тритон схватила блюдо с сыром, чтобы его не разбили. Бокалу Ала не повезло, и вино разлилось на деревянном столе, как кровь. Свеча резко вспыхнула. Отскочив, я задела висящую лампу и облила горящим маслом демонов, наблюдавших за этой сценой. Раздались встревоженные крики и звук отодвигаемых скамей. Внезапное напряжение в лей-линии окружило меня струйками, похожими на стекло.

Глаза Ку’Сокса расширились, и тут я прыгнула к нему, сжав руки на его шее, и мы вместе упали на землю.

«Si peccabas, poenam meres!», — в отчаянье подумала я, увидев путь к свободе в удивленном выражении на лице Ку’Сокса.

Восторг заполнил меня, когда я ощутила болезненное покалывание, и проклятье начало покидать меня. Все сработало, и я корчилась от боли, пока проклятье вливалось в Ку’Сокса, который кричал от ужаса.

— Снимите ее! — закричал Ку’Сокс, и кто-то, схватив за рубашку, оттащил меня в сторону. — Снимите ее с меня!

— Нет! — взвыла я. Я еще не закончила. Я не заперла его в нем!

«Facilis descensus Tartaros!», — отчаянно подумала я, и глаза расширились, когда я почувствовала, как проклятье растянулось между нами, словно резиновая лента. И с резким щелчком, от которого даже Тритон подскочила, оно оторвалось от Ку’Сокса, хотя хотело остаться с ним, и вновь вонзилось в меня. Я сделала что-то не так. Не сработало!

— Нет, нет, нет! — в ярости прокричала я, когда поднимавшийся дисбаланс просто исчез, а окружающие меня демоны рассмеялись, решив, что я просто пыталась выцарапать ему глаза. — Отпустите меня, идиоты!

Я все сделала неправильно! Я сделал что-то не так, или эти слова не сработали, но проклятье осталось у меня!

Рука Ала обхватила меня за талию, физически прижимая к себе, мои ноги едва касались тростниковой циновки, а я продолжала вырываться.

— Никаких драк в «Дальянсе», Рэйчел, — тихо проговорил он, и я оттолкнула его руку, как только ощутила, что снова стою на земле.