Между тем, остолбеневшая было толпа, очнулась и снова кинулась к лестнице.

– “Нет, эти люди совершенно не способны хоть чему‑нибудь научиться.”

Пожав плечами, Лисандра толкнула навстречу нападающим, привязанный веревкой к потолочной балке, мешок цемента, когда‑то, лет двадцать назад забытый в ее доме рабочими, ремонтировавшими подвал. Годы и влажный воздух повлияли на цемент не лучшим образом, превратив его в камень. Мешок, словно гигантская колотушка смел передних трех человек с лестницы и швырнул их на тех, кто был сзади.

Вопли и угрозы усилились.

Злорадно усмехаясь, Лисандра взяла в руки конец другой веревки. Весь вид ее словно бы говорил – “Ну, кто первый”?

Толпа забуксовала. Те, кто был впереди, отчаянно пытались пробиться назад, те кто были сзади и ничего из происшедшего за последнюю минуту не видели, неумолимо напирали, заставляя передних “борцов с вампирами” продвигаться по лестнице все выше и выше.

Лисандра глядела на них надув губки, прищурившись, пытаясь определить тот момент, когда надо будет отпустить веревку. Многие, из взбиравшихся по лестнице, это поняли. Лица их исказились. Один из них даже придушенно пискнул “ Не надо!”.

– Ничем не могу помочь, – вздохнув, сказала ему Лисандра и отпустила конец веревки.

Ведро со смолой свалилось на голову самого первого. Конечно, порядочно окатило и остальных. Сокрушенно покачав головой, Лисандра вытащила из стоявшей у ее ног корзинки ворох куриных перьев и метко швырнула их в толпу. Результат был достигнут! Все на кого попала смола, украсились к тому же еще и перьями.

– Сожалею, – сообщила Лисандра. – Но я женщина слабая, так что катать на шесте вас я не буду. Можете это сделать сами. Прокатите друг друга, по очереди. Я же... я же могу сделать лишь вот это...

Она взяла в руки паяльную лампу, которую давно уже переделала и зарядила некой смесью, основным компонентом которой являлся бензин. Из лампы вырвался трехметровый язык пламени и ударил в лица тем, кто взбирался по лестнице первыми. Запахло горелым пером.

Толпа взвыла и бросилась наутек. Кого‑то задавили, кто‑то заверещал как резанный поросенок, кто‑то отплевываясь от прилипших к губам куриных перьев, молотил кулаками тех кто стоял сзади, в тщетной попытке пробиться в последние ряды, и орал:

– Да я тебя убью! Слышишь, ты, вошь под моими ногами!

Удовлетворенно засмеявшись, Лисандра юркнула за дверь, которой заканчивалась лестница, и задвинув засов, бросилась в заднюю часть дома. Там, в одной из комнат, рядом с потайной дверью в подземный ход, стояла сумка с росянкой и наполненной документами и деньгами шкатулкой.

Она была уже примерно на середине коридора, когда в дверь со стороны лестницы наконец‑то заколотили. Насмешливо крикнув “ку‑ку!”, Лисандра высоко подпрыгнула, и с трудом подавив желание превратиться в летучую мышь, преодолела оставшуюся часть коридора в несколько прыжков.

Весело хохоча, вампирша рванула дверь ведущую в комнату с подземным ходом... и мгновенно среагировав, отскочила в глубину коридора. За дверью стоял здоровенный детина в брезентовом плаще. В правой руке он сжимал заостренный кол, в левой – ярко горевший факел. Лицо у него было перекошено от страха и ненависти.

– Вот я тебя...! – срывающимся голосом закричал детина. Факел в его руке дрожал и горящие капли падали на старинный, курдианский ковер, с чудесной вышивкой, изображающей сцены охоты на глиптодонтов.

Вампирша оскалила клыки и приготовилась к прыжку. В этот момент она забыла обо всем, даже о том, что на нее наложено проклятье, желая лишь одного – вцепиться в этого самоуверенного болвана, вонзить в него зубы, утолить мучающую ее уже несколько дней жажду. Прыжок ее как всегда был точен, но и парень оказался не таким уж рохлей. Мгновенно выставив перед собой факел, он заслонился им как щитом.