Все это заняло от силы мгновение, не больше, потому что в следующее она уже нанесла удар второму человеку, располосовала ему лицо справа налево, проведя по нему четыре глубоких разреза, и пока он валился, истошно воя и зажимая лицо ладонями, вампирша буквально выкусила горло третьему.

И люди дрогнули, в который уж раз, отступив перед ее смертельной яростью, подались назад. Ужас тех, кто видел Лисандру в действии, был так велик, что они смяли толпу, и та выдавилась назад, в коридор.

Вампирша все же успела поставить свои отметины еще на двух‑трех убегавших людях и осталась одна. Только в коридоре слышались топот и крики ужаса. И тогда Лисандра остановилась.

Она знала, что это ненадолго. Они вернутся, через минуту, две. Они снова соберутся с силами и вернутся, готовые биться до конца, ощетинившись кольями. Тогда ей ни поможет ни ее ловкость, ни ее сила, ни ее ярость.

Медленно, словно просыпаясь от сна, она огляделась. Нет, огонь не разгорелся ярче, но все же он надежно закрывал дверцу в потайной ход. Ей оставалось либо умереть, либо попытаться пройти через него.

Она улыбнулась.

Значит, Хантер, все же навешал этому черному магу. Да, именно навешал. Иначе ей не удалось бы напоследок так славно повеселиться. Напоследок?

Она прислушалась. Со стороны коридора доносился тихий, постепенно усиливающийся шум. Ну конечно, люди очнулись и теперь подкрадываются, чтобы наконец ее убить. Ну‑ну... Не слишком ли многого они хотят, эти люди?

Она опять посмотрела на огонь.

Чтобы открыть потайной ход, ей надо будет в этом пламени найти и нажать секретную кнопку. И все это время она будет гореть. Дело даже не в боли, хотя огонь способен причинить вампиру боль просто нечеловеческую. Дело во времени. Слишком много времени потребуется, чтобы проделать все манипуляции. Она просто элементарно сгорит, запылает как хворост, потеряет над собой контроль и погибнет. Почти неизбежно. Почти...

Шум из коридора усилился.

– “Ага, они осмелели, – подумала Лисандра. – Значит, надо решаться...”

Чего решаться‑то? Все уже было решено.

Входя в огонь и пытаясь нащупать кнопку, она подумала, что если все же ей удастся уйти, то с этим охотником надо будет закончить, надо будет с ним что‑то сделать, надо будет...

А потом ей стало очень больно...

16

Хантер сидел в кафе “Красный охотник”, смотрел на украшавшие стену головы косуль, быков, носорогов, заезжего туриста, попытавшегося наставить хозяину рога, маленькими глотками пил крепкий кофе и думал о том, что эта последняя, самая безумная охота из всех, наконец‑то закончилась.

Все, черт побери! Можно улетать. Осталось только сесть на самолет – и куда угодно, на солнечные острова, в страны нищих улыбок, к вечно счастливым внукам карнавальной луны...

Да, куда угодно... А значит – домой, к теплому камину, одиночеству и старой трубке, пока не настанет зима, которая неизбежно кончится, как кончается все. И опять знакомый кузнец, хмурясь, принесет ему ритуальные кинжалы, которые он тайком выковал в своей кузнице за зиму, а у него в столе наберется куча вырезок из газет, разложенные по стопкам. И в каждой стопке один, определенный город, в котором живет черный маг, еще не знающий, что все уже готово и даже кинжал для него откован.

И так год за годом, пока жизнь не утечет словно вода сквозь дырочки сита. Потом он станет старым, и конечно же допустит ошибку. А может, все случится еще раньше. У магов кончится терпенье, они договорятся и начнут, в свою очередь, уничтожать охотников, планомерно, всех до одного, всех, кто к тому времени останется в живых.