Я ни одной минуты не сомневалась, что Альберт ничего не перепутал, но мне больше не хотелось об этом говорить. Наверняка в колледже для молодых девиц, когда мистер Бонифейс был там, кто-то что-то сказал. Не исключено, что он даже не знал, почему меня так прозвали. Потом он выследил меня в «Раковине», убедился, что я подхожу по всем статьям мистеру Райдеру, и, вернувшись сюда, рассказал обо всем своему нанимателю. Очевидно, его рассказ пришелся мистеру Райдеру по душе, если он послал его обратно в Париж, чтоб он немедленно заключил со мной договор. Мне стала понятна настойчивость мистера Бонифейса и его раздражение, когда я отказалась от заманчивого предложения.

Спускаясь вместе с Мэтти по лестнице, я подумала, что если ошибаюсь и в желании мистера Райдера непременно заполучить из Парижа девушку с бабочкой есть что-то зловещее, я все равно скоро об этом узнаю и тогда буду решать, что мне делать дальше. А до тех пор не стоит зря мучиться. Я уже давно научилась стойко принимать удары судьбы, которые невозможно предотвратить, и знала, что с легкостью выкину из головы то, что не требует моего немедленного решения.

Мы вошли в гостиную, и я увидела возле одной из бронзовых ламп рядом с камином стройного молодого человека, читавшего огромных размеров, но не толстую книгу. У него было нежное лицо и густые волосы, падавшие ему на лоб. Когда он оторвался от книги, в глазах у него появилось удивленное выражение. Меня он не ожидал увидеть.

– Добрый вечер, мастер Джеральд, – сказала Мэтти.

– Добрый вечер, милая Мэтти, – вежливо ответил он. – Э... – И тотчас лоб у него разгладился. – Ну, конечно же. Как я забыл? Вы... простите, не помню, как вас зовут, вы приехали из Франции?

– Знаете, мастер Джеральд, вы скоро забудете, как вас самого зовут, – ворчливо проговорила Мэтти, не скрывавшая своей любви к молодому хозяину. – Позвольте мне вас познакомить. Ханна, это мастер Джеральд Райдер. Мастер Джеральд, это мисс Ханна Маклиод, и вы можете звать ее Ханна.

Он виновато улыбнулся и протянул мне узкую руку с длинными пальцами, очень сильную руку, которую я пожала, присев в реверансе. В ту минуту я поняла, что у него в руках были ноты, и вспомнила, как Мэтти говорила, будто он замечательный пианист. Пожимая мне руку, он не сводил с меня внимательного, но дружеского взгляда и говорил:

– Ханна, я рад, что вы приехали в Серебряный Лес, и надеюсь, вы об этом не пожалеете.

От его слов у меня стало легче на душе, и я улыбнулась ему в ответ:

– Спасибо за теплый прием, мастер Джеральд.

На мгновение выражение его глаз изменилось, и он наклонил голову, словно прислушиваясь.

– Приятно звучит... – проговорил он задумчиво, как будто беседовал сам с собой, и сделал движение пальцами, словно пробежал по клавиатуре. – У вас красивый голос. – Его глаза вновь обрели прежнее осмысленное выражение. – Надеюсь, Ханна, я не очень буду вам досаждать, но предупреждаю заранее, французским я совсем не занимался в школе. Мне кажется, у меня нет к нему никаких способностей, но папа почему-то решил, что он мне будет совершенно необходим в моих делах, так что придется вам потерпеть.

Мэтти сказала мне, что Джеральду недавно исполнилось восемнадцать, так что он был всего на несколько месяцев младше меня, хотя я сразу почувствовала себя на много лет старше милого и артистичного мальчика. Он мне очень понравился, так же, как и Мэгги, и я сказала:

– Наверно, мастер Джеральд, вас очень много заставляли зубрить по книжке, а у вас хороший слух, и я не сомневаюсь, что вы очень быстро заговорите. Этим мы и займемся.

Он не успел мне ничего ответить, потому что отворилась дверь и в комнату вошла девушка, а сразу за ней сам мистер Себастьян Райдер.