Перквизитор дослушивал Гудрона уже на полу, где оказался после его оглушительной затрещины. Борис взялся за его воротник обеими руками, специально либо по случайности ухватив за кожу на шее, чтобы приблизить его лицо к своему.

– Спрятана где, спрашиваю? – повторился он. – Знаешь, что тебя ждет? Я тебя по кусочкам резать буду. По крохотным таким, пока ты мне наизнанку не вывернешься. Или вот еще вариант. Уж очень он понравился, хотя авторство принадлежит не мне. Колени тебе прострелю, жадр в руку суну, а затем заберу, чтобы ты разницу почувствовал. Они у Теоретика отменные, боль снимут, как ее и не бывало, а затем она снова придет. Будь уверен – соловьем запоешь! Не ты первый. Пихлю наверняка ведь знаешь? Он ведь из вашей мразоты. Так вот, ночь напролет нам пел.

– Вообще-то у вас меньше часа осталось на все про все. Ну а потом – бум!

Горячая речь Гудрона на перквизитора не подействовала нисколько. Наверняка из-за жадра, который одинаково успешно действует и находясь в желудке. Другое дело, не каждый сможет использовать его во второй раз, из-за брезгливости, когда он выйдет естественным путем.

– Ну ты-то до этого времени точно не дотянешь! – усмехнулся Трофим.

– Стоп! – прервал я всех. – Повтори, что ты должен был передать.

– Передать должен был Крахмал, – кивком головы указал перквизитор на своего мертвого собрата. – Ну а мы так, за компанию. У него и спрашивайте.

– Брюхо тебе вспороть, чтобы ты поскромнее себя вести начал? – задумчиво сказал Гудрон, который наверняка сообразил, где находится жадр.

– Петрович, – обратился я к Жамыхову, – передай, желательно слово в слово, само послание.

Никому Гудрон брюхо вспарывать не станет. Ну и зачем тогда все эти пикировки? Они могут и до утра затянуться.

– А чего там особенно передавать? – вздохнул Жамыхов. – Показалась эта троица на виду, и один из них белой тряпкой машет. Под самые стены подошли и требуют их внутрь пропустить, чтобы пообщаться с главным. Именно требуют. Ну а когда их сюда привели, этот, – Жамыхов движением головы указал на жертву Артемона, – заявил: «Час вам на то, чтобы Теоретика Гардиану предоставить, иначе взорвем к такой-то матери». Собственно, все. Ну я сразу и послал за тобой. Теперь нам необходимо решить, что делать дальше. Сам что думаешь?

Жамыхов выглядел спокойным, и, несомненно, тоже из-за жадра.

– А чего тут думать? – влез в разговор перквизитор, как будто он находился здесь на равных правах. – Теоретик, собирай вещички и галопом к Гардиану! Не боись, целым останешься. Ты же вроде человек благородный? Жадры бесплатно всем заполняешь. Ну так спасай людей!

Гудрон замахнулся, чтобы влепить ему затрещину, но так и застыл с отведенной рукой: какой смысл бить, если тот все равно не почувствует боли? Затем почему-то посмотрел на руку и все-таки завершил то, что хотел. Голова у перквизитора дернулась, на щеке остался отпечаток от пальцев, но и только-то.

– Время, господа, время! – Несмотря на разбитые в кровь губы, перквизитор продолжал улыбаться. – Не можете сами придумать, тогда я вам подскажу. Спеленайте Теоретика, ну а мы с Кровлей его, так и быть, упрем. Иначе бух – и в округе одни развалины!

– Ну отдадим мы его, – сказал Жамыхов, как будто меня здесь и не было, – но где гарантия, что тогда не бух? А так, глядишь, будем целыми, пока Игорь здесь.