Попытайтесь разложить характер Маркофьева на составные части. Какие черты в нем привлекают:
а) откровенность
б) щедрость
в) математический склад ума
в) энциклопедическая образованность
Какие черты в нем отталкивают:
а)
б) впишите сами
в)
Контрольные вопросы:
1. Есть ли среди ваших знакомых личность, равная по масштабам Маркофьеву?
2. Если бы не данный Учебник, смогли бы вы близко познакомиться с подробностями быта и вершинами духа такого геракла и геркулеса, как мой друг?
А в аквариуме у него жила мурена. Каждый день специальный самолет доставлял спецрейсом в специальном контейнере с океанской водой трех выловленных в Индийском океане тигровых креветок, которых мурена съедала, высунувшись из своего грота. Маркофьев за ней с восторгом наблюдал.
— Во жрет! — восклицал он. — У нее прямо волчий аппетит…
— После Вьетнама и Монголии, — рассказывал он, — я повез лучший в мире советский цирк на гастроли в Латинскую Америку — в Аргентину, Чили и Мексику. И там разбогател во второй раз. Провернул месячные гастроли за четыре дня. Сбил бригаду фокусников и гимнастов, купил двух медведей и одного осла… Имею в виду режиссера-постановщика… А заодно загрузил контейнер детскими книжками на испанском языке. Их тогда наши государственные издательства штамповали миллионными тиражами — непонятно для кого. Но мы неуклонно проводили политику дружбы со всеми народами! — Голос его, когда он провозглашал железобетонные лозунги прежней эпохи, делался и точно — металлическим. А потом бархатно мягчал. — Те народы эти книги, изданные на их родном наречии, естественно, не покупали, мы тоже не испытывали нужды ни в испанском, ни в корейском языках, вот великолепно изданные тома и пылились на складе. Отличная бумага, яркие краски… Я их взял за копейки, а там, в Чили, Аргентине и Мексике толкнул по двадцать долларов за штуку… Это, конечно, была мелочь по сравнению с торговлей истребителями, но я там купил пещеру с сокровищами исчезнувшего племени майа… И выгребал оттуда серебро экскаваторными ковшами…
Контрольный вопрос. Можно ли было не восхищаться его сметливостью, изворотливостью, расторопностью?!
Я и восхищался.
До чего мне хотелось забраться в его черепную коробку, посмотреть, как устроен его мозг, увидеть, каким образом высекаются, будто кресалом, необъяснимые и непонятно с чем связанные и откуда проистекающие идеи, обнаружить, откуда берутся, подыскиваются, выплывают неожиданные аргументы, которые в другие головы не забредают ни под каким предлогом…
Увы… Я пока не мог разобраться в принципе действия своего собственного рассудка… Чего уж было плутать в чужих потемках!
Он же продолжал меня словно бы поддразнивать, заявляя непостижимое:
— Было время, когда я не просекал, что деньги просто валяются под ногами. Наклоняйся и собирай… Греби. Этими самыми ковшами…
— Тебя, наверно, интересует, за что меня хотели шлепнуть и в итоге шлепнули? — спрашивал Маркофьев. И, хотя я никоим образом не проявлял любопытства и не задавал лишних вопросов, он пустился в пересказ трагических событий. — Да, напоминание о твоей книге вдохнуло в меня новые силы. Окрылило. Я вспомнил, каким был раньше. В юные годы. И решил тряхнуть стариной. Ее издание принесло мне гроши. Но их хватило, чтобы закупить в Японии коробки для японских телевизоров. — Я воззрился на него с удивлением, а он продолжал. — Ерундовое дело, зато в Польше их покупали с большой охотой. — Я опять посмотрел на него изумленно, а он опять ответил с подкупающей откровенностью. |