При этом необходимо иметь в виду, что показатели социально-экономической эффективности, связанные с возможным социальным ущербом, имеют сугубо расчетный «виртуальный» (абстрактный, условный) характер и указывают лишь на порядок (принципиальный размер) возможных социальных расходов (убытков), поэтому могут использоваться не в форме реальной экономии или дополнительных расходов финансовых средств, а лишь как основание для выбора вариантов стратегических решений и определения отраслевых приоритетов при формировании социально-экономической политики развития территории.

Расчеты стратегического социально-экономического эффекта можно производить на основе анализа фактических социальных последствий (социально-экономического ущерба), полученных в конкретных исторических, природно-климатических, социально-политических, экономических и культурных условиях жизнедеятельности общества, в сопоставлении с фактически достигнутыми технико-экономическими показателями деятельности отраслевых организаций (затратами) за предшествующие годы (не менее пяти лет).

Полученные характеристики аналитических трендов динамики социально-экономической эффективности деятельности организаций (социально-экономического ущерба) во взаимосвязи с общей картиной изменения экономики государства позволяют обоснованно формировать стратегию динамики отраслевых организаций применительно к общей политике социально-экономического развития страны. Естественно, при этом ни о какой окупаемости затрат (возращении абстрактной стоимости) речь не идет. Социально-экономическая эффективность выступает как критериальная основа снижения и предотвращения размера возможного социального ущерба.

Наиболее сложным является решение проблем определения социальной, а тем более экономической, эффективности в производстве интеллектуальной, духовной продукции, создающей будущую овеществленную технологическую и информационную, культурную и разумную основу жизнедеятельности всех слоев населения и общества в целом на достаточно длительный период. Это обусловлено следующими обстоятельствами.

Прежде всего, для многих видов продукции интеллектуального производства нет научных обоснований того, какую стоимость следует подвергать экономической оценке. Сметная стоимость затрат капитального строительства (например, дворцов, театров, художественных галерей, консерваторий, музеев, архивов, учебных заведений, памятников культуры и т. п.), как и стоимость затрат непосредственно на науку, культуру, образование, – это все капитальные затраты прошлых периодов, иногда даже других исторических эпох, а результаты потребления этой продукции (законы естественных, фундаментальных, отраслевых, прикладных наук, системы профессиональных специализированных знаний, произведения искусства и т. п.) и реальная продукция, получаемая на их основе, – это вновь создаваемая стоимость (ценность, полезность) текущих и будущих периодов.

Кроме того, интеллектуальная продукция фундаментальных и прикладных наук, знаниевый продукт системы образования, произведений искусства прошлых времен, хотя и являются продукцией индивидуального потребления человека, однако не выступают в буквальном смысле на рынке в качестве товара. С этих позиций такого рода интеллектуальная, духовная продукция обладает априори абсолютной социальной общечеловеческой экономической эффективностью и бессмысленно сравнивать затраты на ее производство с возможным, бесконечным потреблением и отражением ее результатов в социальных продуктах многих поколений человечества.